– Зачем ты спрашиваешь, Номмо? Ты ведь всеобщая лесная «бабушка». Я не думаю, что ты склонен паниковать по пустякам. Расскажи мне, что тебя гнетет?

– В том-то и беда, что ничего, князь, – откликнулся печально маленький человечек. – В том-то все и дело. Только дурные предчувствия, плохие сны и постоянная тревога. А доказательств никаких – мир словно решил переубедить меня, а мне плохо, и я чувствую себя довольно глупо.

Князь Энгурры вспомнил свой недавний разговор с Магнусом и нахмурился. Если кто и посчитал бы настроение Номмо глупостью и пустяком, то только не он.

– Знаешь, Номмо, – произнес Рогмо уже вслух, – не утаивай от меня ничего, никакой мелочи. И от Магнуса тоже. Сдается мне, что ты очень прав, не поверяя этому мнимому спокойствию, – что-то вокруг не так. И хоть мы и не можем ничего доказать, я уверен, что мы правы. Хочешь, поговорим с Кахатанной?

– Нет, нет! Что ты! – испуганно замахал альв маленькими ручками. – Сколько же ее можно тревожить, бедняжку? Ей и так хуже нас всех. Погодим еще, может, все образуется. – Номмо говорил, а сам не верил в то, что это возможно.

Магнус заметил, что у беседующих альва и Рогмо лица грустные и озабоченные. Поэтому он слегка встревожился и, попросив у Каэ извинения, направился к ним.

– Как дела? – спросил он, подходя поближе. – Прекрасный день.

– Не слишком, – буркнул Номмо. – Я тут Рогмо посетовал на жизнь, и он со мной в принципе согласен.

– И я с тобой согласен, – кивнул Магнус, – и Каэтана тоже.

– А она каким образом знает?

– Она не знает, она чувствует, – сказал чародей серьезно. – Хоть и притворяется, что ужасно весела и спокойна. Но на самом деле от нее так и веет тревогой.

– Рогмо! – встревожился альв. – А Вещь надежно спрятана?

– Куда уж надежнее, я ее держу при себе, не расставаясь ни на минуту.

– Вот что, князь, – сказал Магнус, – пора тебе вспомнить, что ты эльфийских кровей, да не простых, а до невозможности благородных. Берись-ка ты за дело.

– И как?

– Тот меч, что ты носишь сейчас, – это ведь клинок Аэдоны, верно?

– Да, – кивнул головой Рогмо, – а в чем дело?

– А в том, что любой эльфийский клинок – при условии, что он подлинный, конечно – реагирует на всякую нечисть. Просто, пока он в ножнах, этого никто не увидит. Повесь его в своей каюте на видном месте и открытым. Посмотрим, как сработает эта мысль...

Капитан Лоой тоже был озабочен. Сегодня на рассвете матросы разбудили его, чтобы сказать, что вахтенные видели ночью столб тумана, который вел себя как разумное существо. И что это их немного испугало. Лоою было над чем задуматься: весь экипаж для этого путешествия он подбирал сам и мог ручаться за каждого хоть головой. Все матросы были людьми проверенными не один раз, честными и смелыми. Не говоря уже об опыте. Так что ночной туман от праздношатающегося привидения отличить смогли бы и с закрытыми глазами. И значит, как это ни прискорбно сознавать, что-то было не так. А вот какие меры нужно принять по этому поводу, храбрый капитан не знал. Беспокоить же этими проблемами свою богиню не посмел, не желая нарушать ее спокойствие (как оказалось впоследствии, весьма зря).