— Но что же произошло? — настаивал Лис. — Когда проповедник Смит вчера во второй половине дня возвращался в Дидвуд из Крук-Сити, на него напала группа индейцев. Его застрелили прямо в сердце: мы считаем, что смерть была мгновенной. Конечно, нет сомнений, что он теперь со своим Хозяином в мире гораздо лучшем, чем этот.

Бьюллок снял котелок и какое-то время печально смотрел в пол.

— Я буду вести службу на могиле преподобного Смита и намерен прочитать его стихи. Вы слышали?

— Я не знала, что он был поэтом, — сказала Мэдди. — Мне бы очень хотелось услышать его стихи.

Сет Бьюллок вынул из кармана костюма лист бумаги, развернул его и прочел:

Этот вечер первого июня, А снег так быстро падает. Высокие сосны вздыхают, воют и стонут, Отзываясь на сильный порыв ветра. Кругом сгустились ночные тени, Слабо горит огонь, Я сижу и вижу, как тлеют угольки, И думаю о минувших днях.

Над комнатой опустилась тишина, затем Сьюзен О`Хара печально произнесла:

— Действительно прелестно!

Бьюллок кивнул и положил листок в карман.

— Должно быть, проповедник Смит одним из первых приехал в Дидвуд, если написал о летней буре. Он был настоящим посланцем Бога, который жил здесь без всяких удобств и каждый день рисковал жизнью, чтобы принести некоторый мир в души людей. Я считаю, он был мучеником.

Лис подумал о Бешеном Билле. Жить в Дидвуде теперь казалось просто рискованным.

— Интересно, почему же индейцы убили проповедника Смита? — размышлял он. — Кто-нибудь их видел? Есть доказательства?

— Ну, сэр, те, кто нашел тело, рассказали мне, что это были индейцы, так как, вероятно, они оставили какой-нибудь знак.

Он снова надел шляпу и направился к двери.

— Леди, будьте добры, побудьте в лавке, пока я не вернусь. Я могу предложить журнал образцов. Я недолго. — Уже держа руку на дверной ручке, он обратился к Лису: — Не могу понять, зачем вы привезли эту индианку в такой город как Дидвуд. Люди в этих местах всегда будут искать кого-то с кем нужно разделаться. Я уверен, будь я индейцем, то не чувствовал бы себя в Дидвуде в безопасности. — Бьюллок поднял косматые брови и добавил: — Ничего личного, разумеется. Просто обращение к разумному человеку. Мне нравится ваша семья.

Оставшись одни, Мэдди с бабушкой Сьюзен сели за стол и стали просматривать журналы образцов, тихо и печально переговариваясь между собой. Лис слушал их, и сердце его теснила боль от потери еще одного хорошего человека.

Обращение Бьюллока «к разумному человеку» направило его мысли по другому пути.

— Вы не будете возражать, если я на время покину вас? — спросил он.

Мэдди не возражала против того, чтобы он занялся своими делами, но попросила сделать так, чтобы они могли вместе возвратиться домой. Лис поцеловал ее и бабушку Сьюзен и направился к двери.

— Нам всем не везет, — рассеянно проговорила Сьюзен.

— Везет в том, что мы еще живы в этом городе, — мрачно ответил Лис и вышел на Главную улицу.

Сначала Лису показалось, что Дидвуд не изменился с тех пор, как он впервые въехал в него на Уотсоне, но, приглядевшись внимательнее, он заметил существенные перемены.

Берега ущелья, все еще пустые и грязные, были устланы обгорелыми стволами вырубленных деревьев, напоминающими черные дубины. Повсюду, куда ни глянешь, рылись многочисленные рудокопы, забиравшиеся даже между домами, выстроившимися в линию по Главной улице и Шерман-стрит.

Так же, как и ранее, с балконов домов зазывали к себе проститутки, по салунам сновали игроки и хулиганы, так же торговцы выбрасывали прямо на улицу всякие отбросы, так ye суетились китайцы в своем квартале на севере Дидвуда.