Обычно люди на собеседованиях выглядят очень зажато: голова сама втягивается в плечи, голос становится робким и каким-то блеющим, интонации даже у самых самоуверенных — заискивающие. И это неудивительно, посольство изнутри больше всего напоминает тюрьму: высоченные потолки, серые каменные стены, тусклое освещение, двери с огромными замками, похожими на средневековые засовы, сразу же плотно закрываются следом. Моментально начинаешь чувствовать себя маленьким и ничтожным. «Что бы ни было, нельзя поддаваться смущению, а давай-ка сделаем 4В», — дружно решили мы и стали набирать объем, благо времени на это было предостаточно. Наконец подошла и наша очередь.

— Бргрург, — якобы на русском сказал американский офицер.

С сияющей улыбкой я протянула ему выданные нам ранее номерки.

— Абырвалг, грпрмр! — с нарастающим раздражением пояснил американец.

Призадумавшись, я попробовала сунуть ему наши русские паспорта.

— Хррррр, — угрожающе прошипел он.

Я совершенно растерялась. В голове крутилось: «Ну неужели нельзя посадить кого-то, кто будет понятнее говорить по-русски?.. Нет, так дело не пойдет, я начинаю раздражаться. Базу надо держать, базу! Не забывать — 4В, и в „корни“ неплохо бы было подтянуть, а то все во второй центр ушло, да и не „В“ уже никакое…»

— Да-да, мы супруги! — неожиданно поняв суть вопроса, выручил муж, у которого, судя по лицу, в голове крутилось все то же самое, что и у меня.

Офицер немного расслабился. Дальнейшие вопросы уже не имели значения. Я почувствовала, как по мертвому безжизненному пространству этого мрачного помещения от наших совместных усилий распространяется живая успокаивающая волна. Краем глаза заметила, как перестала всхлипывать в углу женщина, только что получившая отказ, офицер перестал обращать внимание на то, что мы не понимаем его вопросов и отвечаем невпопад, а в душе окрепла уверенность, что это собеседование — пустая формальность, и с какой бы предвзятостью к нам ни относились, мы уже убедительно «доказали» свою надежность.

— Ваш визит добрый, — проскрежетал офицер и швырнул в нас документы. Но меня это нисколечко не разозлило. Да и кто же может злиться, если он только что получил путевку в прекрасный отдых и находится в состоянии 4В?

***

Как-то плыли на теплоходе по Босфору вчетвером, хотелось сидеть на палубе, но там не было места для всех. Два места заняли какие-то французские мальчишки. Сначала негуманно думали выгнать их чем-нибудь D-шным. Потом пришло в голову более человечное решение — детям трудно сидеть на месте и в 4С они не усидят. Понадобилось где-то полторы минуты, и оставшийся путь мы спокойно пили вино в укромном уголке на палубе.

***

Приехал домой, а там течет батарея, уже залило соседей. Банку поставил, но ее надо менять каждые полчаса. На работу ехать невозможно. Жена ушла, я остался. Звоню ремонтникам, они говорят, что сегодня никак. Я в «четверке» и просто продолжаю с ними разговаривать. Задаю вопросы (база, четверка), разговариваем. Минуты через две после довольно истеричного отказа, мне вдруг говорят, что мы сделаем все возможное, чтобы к вам пришли в течение трех часов. Пришли, починили, на следующий день пошел на работу.

Важным моментом нашей деятельности является качественная характеристика среды — ритм, в котором осуществляется та или иная задача. Каждый ритм преображает внешнюю среду, и она становится пространственной опорой для совершенно разных событий. Это каждому знакомо в ощущении «подходящая атмосфера» или «не та атмосфера». Но далеко не каждый знает и помнит (!), что «атмосферу» (качество пространства) можно создавать такой, которая будет способствовать эффективности прилагаемых усилий, то есть под задачу.