— Айан, может, вылезешь отсюда? Неудобно ведь.

Она состроила гримасу.

— Да, как сардина в банке.

Когда человек шутит, это добрый знак. Остин помог девушке выбраться, а Завала поинтересовался, не ранена ли она.

— Нет, все хорошо. Могу идти сама.

Она сделала несколько шагов и все же оперлась на руку Джо.

Все трое поднялись на верхнюю палубу, но даже солнце и ветер не развеяли мрачную атмосферу. Щурясь от яркого света, Айан присела на бухту каната, и Завала предложил текилы, которую таскал в рюкзаке «в медицинских целях». После пары глотков щеки девушки порозовели, пустые глаза блеснули жизнью. Остин терпеливо ждал, когда она заговорит.

Айан молча смотрела на воду и наконец промолвила:

— Они появились из моря.

— Кто?

— Убийцы. На рассвете. Почти все еще спали.

— На чем они приплыли?

— Не знаю. Они… просто появились, и все. Лодки я не видела. — Слова лились из нее, словно кто-то вытащил невидимую пробку. — Я спала, а они вошли и вытащили меня из постели. Одеты странно: в какую-то форму, мешковатые штаны и сапоги. Мою соседку просто застрелили без разговоров. По всему кораблю стояла пальба.

— Убийцы сказали, кто они?

— Они все время молчали. Просто делали свое дело, словно мясники на бойне. Говорил только один.

— Расскажи про него.

Дрожащей рукой девушка взяла флягу и глотнула еще текилы.

— Высокий, очень высокий. И еще худой, почти скелет. Бледный, словно никогда не бывал на солнце. У него длинная борода, волосы спутанные… — Она брезгливо поморщилась. — А еще от него воняло. Можно подумать, он сто лет не мылся.

— Как он был одет?

— Как монах, весь в черном. Но самое жуткое — глаза. — Девушку передернуло. — Слишком большие, круглые — навыкате. И он вообще не моргал. Рыбьи глаза. Как будто неживые.

— Значит, он что-то говорил?

— Кажется, я упала в обморок, а очнулась на своей койке. Он склонился надо мной. Изо рта у него так несло, что меня чуть не вырвало. Было очень тихо, и только этот голос — негромкий, словно змея шипит. Голос гипнотизера. Он сказал, что убил всех, кроме меня. Я должна передать сообщение. — Тут тело девушки затряслось от глухих рыданий, но гнев помог ей быстро взять себя в руки. Она продолжила: — Он велел передать НУПИ, что это месть за погибших стражей и «осквернение святыни». Говорил, что ему нужен Курт Остин.

— Он называл меня по имени? Это точно?

— Спутать было непросто — при таких-то обстоятельствах. Я сказала, что вас тут нет. Они знали: вы на «Арго». Я объяснила, что это не «Арго», и этот человек велел кому-то из своих проверить. Узнав, что ошибся судном, он впал в ярость. Велел передать НУПИ и всем американцам, что это лишь малая толика того ужаса, что их ожидает.

— Это все?

— Больше я ничего не помню.

В глазах девушки стояла пустота.

Остин поблагодарил ее, достал из брошенного на палубу рюкзака спутниковый телефон и позвонил Ганну.

— Еще летите?

— Да. Дотянем на последних каплях. А вы там целы?

— Все в порядке.

По тону Остина Руди понял: тому есть что добавить.

— Что на «Охотнике»?

— Не телефонный разговор. Если вкратце: хуже не бывает.

— Подмогу уже выслали, — сообщил Ганн. — Я говорил с Сандекером, а он связался со своими флотскими приятелями. Они хотели отблагодарить нас за спасение экипажа NR-1.