|
— Получается так… М-да, веселенькое времечко наступает. Был во взводе один Клюв-дятел, стучавший на сослуживцев, теперь будет два. А потом глядишь — и третьего подтянут, чтобы уж по стукачу на каждое отделение. И пригляд усилится, и конкуренция среди безопасников появится, и все такое… Егор искренне посочувствовал Кабаеву. Комсектора придется быть осторожней вдвое-втрое, чтобы не растерять верных людей и не слететь с должности самому. — В Форпостах такая же беда? — спросил Егор. — Брось, — поморщившись, отмахнулся подполковник. — Наших безопасников туда бабой голой не заманишь. Они все сейчас Кольцо пасут. От него ведь в первую очередь зависит без-з-зопасность. — Кабаев скривился. — Безопасность шишек из Кремля, Думы и мэрии. Вот что самое важное. А все остальное — это так, постольку-поскольку. Безысходная тоска слышалась в голосе Кабаева. Теперь Егору стало его жаль по-настоящему. Некогда бравый, смелый и перспективный офицер, а нынче — вечный подполковник (новых званий больше не дают и до полковника Кабаев дослужится уже вряд ли), зубами и когтями цепляющийся за должность комсектора, все-таки сильно, очень сильно изменился, сидя на охране проклятого Кольца. Впрочем, то, что сейчас происходит, меняет многих, и меняет не в лучшую сторону. — Ладно, Гус, вот твой паспорт с визой, вот пропуск до Курского вокзала. Там уже предупреждены. Встретят, определят. Пропуск дает право бесплатного проезда до Форпоста… «Билет в один конец», — мысленно усмехнулся Егор. — Так что иди. Служи… Кабаев явно нервничал. Жалеет, наверное, что при свидетеле сорвалось с языка лишнее насчет «шишек». — Когда все уляжется, перетащу тебя обратно в Кольцо при первой же возможности, — пообещал Кабаев. Не очень, впрочем, уверенно. Егор поблагодарил подполковника: все-таки как ни крути, а было за что. Взял паспорт и вложенный внутрь пропуск. Вышел. Глава 4 В паспорт он заглянул уже на улице. Ну да, все было как и должно быть. Поверх штампа столичной регистрации, которую многие по привычке все еще называли пропиской, стояла отметка «Аннулировано». С подписью Кабаева, между прочим. «Ка» и «б» с длинным размашистым хвостиком-росчерком. Рядом — служебная отметка «Восточный сектор, участок „РВ-СО-58“», перечеркнутая от руки жирным крестом. «РВ» — значит «Рязанские ворота», «СО-58» — «Спецотражатель-58». Ниже синела блеклыми казенными чернилами стандартная рабочая виза. Под визой тоже красовался подполковничий автограф. Еще ниже — оттиск печати, на котором четко проступало неблагозвучно сокращенное название нового места службы: «Железнодорожн.». Под печатью — незнакомая закорючка. Между жестких страниц паспортины торчал желтый листок. Тоненькая такая плохонькая бумажонка. Однодневный пропуск, обеспечивающий беспрепятственный проход по прилегающим к МКАД районам Москвы. Рабочей визы Форпоста для этого было недостаточно. С ней заходить дальше Курского вокзала Егор не имел права. Рабочая виза — это все-таки не аннулированная прописка, которая позволяла безбоязненно бродить по всей столице. Любая рабочая виза ограничивала передвижение ее обладателя местом жительства, местом работы и кратчайшим путем между этими двумя пунктами. — Ваш-ументы… — Над ухом раздался чей-то пренебрежительно-невнятный голос. — Что? Егор поднял глаза. Перед ним стоял милицейский патруль. |
