Подобрав ключ, Агнес открыла дверь.

«Матерь Божья!» Дышать здесь было почти нечем. Щадя артритные ноги, Агнес по одной преодолела крутые недоделанные ступеньки и задержалась на самом верху – перевести дух.

На пыльном чердаке обрастали паутиной забытые игровая и с полдесятка детских комнат. Здесь хозяин складывал мебель и коробки с кошмарной современной живописью.

В конце невообразимо длинного коридора, под дверью, Агнес увидела полоску желтого света. Сжимая в руках четки и стараясь унять бешено стучащее сердце, домработница подошла к той самой комнате, из которой исходил смрад.

Дотронувшись до круглой дверной ручки, Агнес обожглась. Не дай Бог, кто-то из пьяных гостей уснул в комнате с сигаретой! Из-под двери тянуло дымом. Необычно едкий, дым нес в себе что-то злое.

А если кому-то нужна помощь? Ведь было однажды: в монастырской школе, где училась Агнес, ночью умерла старая сумасшедшая монахиня, и утром, чтобы войти к ней, пришлось ломать дверь.

С десятой попытки Агнес подобрала ключ, но дверь поддалась только на несколько дюймов. Толкнув сильнее, домработница услышала грохот.

Святая Мария, вот теперь мистер Джереми точно проснется! А если не спал, то сейчас как выскочит из ванной или из кабинета! А хуже будет, если выяснится, что Агнес отвлекла хозяина от важного дела в уборной.

Однако ни раздраженных шагов, ни хлопка дверью она так и не дождалась.

Задержав дыхание, домработница просунула голову внутрь. В удушливой сизой дымке с фанерных стен грязными хлопьями свисала паутина.

Взглянув на пол, Агнес поняла, что гремело – шкаф. Мистер Джереми подпер им дверь. Впрочем, и остальная мебель в комнате, казалось, готова была обрушиться на голову любого вошедшего.

Гроув в верхней одежде лежал на кровати у дальней стены.

– Мистер Джереми! – позвала Агнес, хоть и было ясно, что Гроув не ответит.

Хозяин не спал. Спящие не смотрят в потолок выжженными глазами, изо рта у них не торчит распухший черный язык, ногти не впиваются до крови в ладони, а тела не выгибаются обугленной головней. На мертвецов Агнес Торрес насмотрелась еще в детстве, пока жила в Колумбии, а мистер Джереми выглядел мертвее мертвого.

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа... – забормотал кто-то, и Агнес вдруг осознала, что слышит собственный голос.

На полу у самой кровати чернели следы раздвоенных копыт.

Из горла вырвался сдавленный крик, ноги сами вынесли Агнес в коридор. Ключ никак не желал попадать в скважину, но вот, справившись с дверью, домработница шаг за шагом попятилась к выходу, бормоча «Символ веры». Она снова и снова осеняла себя крестным знамением, и постепенно за всхлипами стало не различить слов молитвы.

Агнес Торрес все поняла: за мистером Джереми наконец пришел дьявол.

Глава 2

Сжимая в руках моток желтой ленты, сержант критически оглядывал творящееся безобразие. Надо же было так лопухнуться! Не установили вовремя ограждения, и теперь на пляже топчется толпа зевак. А если там были следы?! Потом – да, поставили ограду, но оказалось, что заперли на стоянке два джипа. Прибежали хозяева, такие крутые мужик с бабой, и как заорут, потрясая мобильниками: мол, они сейчас вызовут адвокатов, потому как опаздывают на жизненно важные встречи (конечно, без новой прически и партии в теннис богачи умирают).

Дерьмо уже чавкало под ногами, и сержант понимал: огласка пойдет такая, что чистыми останутся очень немногие. Убиенный, видите ли, еще при жизни успел прославиться на весь Саутгемптон – и далеко не с лучшей стороны.

– Сержант! – окликнул его лейтенант Браски. – Разве я не вам поручил закрыть место преступления полностью?! Шевелитесь уже, ну!

Ответом сержант утруждаться не стал, только принялся растягивать ленту вдоль живой изгороди. Как будто высоченных кустов и колючей проволоки не хватит, чтобы сдержать журналистов! Или они звери какие и от желтой ленты побегут, будто черти от ладана?

К поместью Гроува съезжались фургоны со спутниковыми тарелками.