– Как хочешь, – отозвался Люк.

Дэвид повернулся, чтобы уйти, и Люк со смехом, но при этом стараясь выглядеть серьезным, вскинул руку в индейском приветствии.

– Прощай, о мой благодетель! – воскликнул он.

– Слушай, хватит уже, а? – прыснул Дэвид и со смехом побежал через сад.

Неприятности не прекращаются

Он побежал вниз, думая о Люке и его странных шуточках. Если бы не Люк, Дэвид бы сейчас, наверно, сползал вниз по лестнице, чувствуя себя безмерно виноватым и пытаясь придумать, как признаться в том, что он обрушил стену своим проклятием. Сейчас он чувствовал себя гораздо лучше. Стену они отстроили, и это как рукой сняло уныние и ужас из-за того, что проклятие таки подействовало. Он вспоминал о пламени и змеях, и в голове у него всплывала шутка Люка: мол, зажги огонь – и я появлюсь. Спустившись на первый этаж, Дэвид ухмыльнулся: кто-то – вероятно, Астрид – оставил коробок спичек на подставке рядом с гонгом. Дэвид, проходя мимо, взял и сунул их в карман. Если Люк хочет, чтобы он зажег спичку вместо сигнала, так он и сделает. Но вот просить у родственников спички лучше не надо. Это только напомнит им, что надо бы запретить ему еще и спички.

Дэвид вошел в столовую. Астрид говорила:

– Нога ноет и ноет, целый день покоя нет!

– А у меня обе ноги ноют! – простонал дядя Бернард. Но тут он увидел в дверях Дэвида и прекратил состязание.

Дэвид прошел на свое место и уселся в таком тяжелом и неприятном молчании, с каким он еще никогда дела не имел. Очевидно, скандал все еще продолжался. «Хотя, может, – довольно нервно подумал Дэвид, взяв в руки столовую ложку, – они узнали про стену и теперь злятся уже из-за нее». Суп подгорел. В нем плавали черные хлопья. И на вкус он был подгорелый.

Наконец кузен Рональд нарушил молчание, укоризненно проговорив:

– Дэвид, мы все ждем, когда же ты попросишь прощения!

– Простите, – сказал Дэвид, удивляясь, отчего же они до этого-то молчали.

Снова воцарилось тяжелое молчание.

– Мы хотим выслушать твои извинения! – потребовала тетя Дот.

– Ну, я извиняюсь, – сказал Дэвид.

– Это не называется «извинения»! – возмутился дядя Бернард.

– Ну я же сказал «простите», и я сказал «извиняюсь», – заметил Дэвид. – Что еще вы хотите услышать?

– Например, чтобы ты взял свои слова обратно, – предположила Астрид.

– Ладно. Беру свои слова обратно, – согласился Дэвид, надеясь, что теперь-то уж наконец мир будет восстановлен. Но, сказав это, он подумал, что ничего глупее и выдумать нельзя. Как это похоже на Астрид! – А как вообще можно взять свои слова обратно? Ну, в смысле, раз уж ты это сказал, значит все, слова сказаны, верно? Поэтому…

– Достаточно, – сказал кузен Рональд.

И вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь унылым звяканьем ложек. За это время Дэвид успел пожалеть, что его проклятие было не настоящим. Хорошо бы оно уже подействовало. Потом кузен Рональд откашлялся и сказал:

– Дэвид, мы должны сообщить тебе одну вещь. Мы решили – исключительно ради тебя – вообще не ездить в Скарборо. Мы останемся здесь, и ты останешься с нами.

Дэвид ушам своим не поверил.

– В смысле, я не еду к мистеру Скраму?!

– Ты не едешь к мистеру Скраму, – подтвердил кузен Рональд.

– Здо-о-рово! – воскликнул Дэвид. Он сейчас испытывал такой прилив восторга, облегчения и признательности, что готов был обнять кузена Рональда. – Спасибо большое!

Вот здорово, что это было не проклятие! Теперь он может делать все, что захочет, и видеться с Люком сколько душе угодно!

– Замечательно!

Сияющий Дэвид обвел взглядом всех своих родственников.