– Это хорошо. Я тебе перешлю кое-что. Максимум через час. То, что поможет.

– Жду. Как с остальным?

– Все нормально. Нужно продержаться два-три дня. И все.

– Понял. До связи.

– До связи. С нами Бог.

– И за нами Россия.

Набрал еще один номер.

– Да?

– Ташкент.

– Я понял.

– Смотри по сторонам. Отбой.

Араб теперь тоже ляжет на дно. Похоже, началось движение.

Так… кому звонить, кому еще звонить…

Кронштадт!

Я подозвал дукандора. Подмигнул ему и купил еще два телефона с симками. А купленные ранее вернул ему. Здесь все всё понимали.

С одного из телефонов я набрал номер, установленный в Кронштадте. Это был единственный «верняк», который у меня на сегодня был.

Колька Пащенко был из простолюдинов, из простой семьи. Его прадед был в числе тех, кто в пятом году поднял мятеж против Его Величества на броненосце «Потемкин», его дед отличился при взятии Константинополя, а вот уже отец – окончил службу в чине контр-адмирала, командовал линейным крейсером, затем военной базой. Как и меня – Кольку отдали в Нахимовское, он попал в «штабной» экипаж и все время доказывал, кто он такой (чаще всего кулаками). В отличие от меня – он таки закончил Севастопольское нахимовское, но сейчас, насколько я знал, он был в Кронштадте.

Соединили не сразу, линии были перегружены. Еще один признак беды…

– Дежурный… – знакомый веселый, чуть несерьезный голос.

Вот так-так… Я даже не смел возблагодарить Господа за удачу. Дежурный офицер – царь и Бог, пока его не отстранили от дежурства, он имеет право принимать практически любые решения и в его руках – целая военная база. А Кронштадт – это такая твердыня, которую не возьмешь с наскока никакими силами.

– Колян. Это я… – сказал я, не называя своего имени. – Давай по именам.

На моей фамилии, может быть, уже стоит цифровой триггер. А Колян, Сашка… мало ли таких имен на всей Руси Великой…

– Постой-ка… Саша, ты, что ли?

– Я, брат, я…

Пащенко чуть замялся.

– Извини, тут у меня…

Понятное дело.

– Не клади трубку. База в боевой готовности?

– Так точно… – чуть растерянно сказал Пащенко, – внезапная проверка готовности, учения… Выходим в море.

Есть. Значит – они не в заговоре! Флот – не в заговоре! Выходим в море – значит, подальше от столицы, чтобы не иметь возможности вмешаться в борьбу за власть.

– Не такточничай. А слушай меня. Помнишь Севастополь?

– Конечно. А при чем тут это?

– Пока ты дежурный, Богом прошу – попробуй связаться с Дворцом. Нет, не так – вышли туда морских пехотинцев…

Пащенко засмеялся:

– Да ты что. Меня ж за это…

– Слушай меня! Дело неладно, понял? Я никого из вас никогда ни о чем не просил, но помогал, чем мог. Теперь – ты мне помоги. Спаси мою семью, понял? Мою семью. Вывези ее в Кронштадт. Им угрожает серьезная опасность – из-за меня. Сделаешь – ты для меня всегда прав, понял?

Задержав дыхание, я ждал ответа…

– Да что же ты, Саша, – весело сказал Пащенко, по-дворянски делая ударение на второй слог моего имени, – ты за кого нас держишь? Нечто мы позволим Ее Высочество обидеть. Все в лучшем виде сделаем, не сомневайся…

Сказано. Но ничего не исправишь. Главное – я почему-то был уверен, что Пащенко не переубедить, не «смазать».