– О нет. Я хотела действительно начать завтра заниматься альпинизмом.

– Совершенно решительно настроены покорить Куиллин?" – спросил Родерик Грант.

– Совершенно.

– А где начнете?

– Не знаю. Полагаюсь на Марион.

– Карсвен не трудный, – сказал кто-то, кажется, Альма Корриган. – Есть дорога у конца Корциска…

Марион прервала:

– Лучшие первые восхождения – это Бруач на Фриз и Сгар на Баначдич, но они слишком далеко. Карсвен в пределах досягаемости, но, конечно, это просто откровенно скучно.

Ее ровный голос и бескомпромиссная манера почти вплотную приближались к грубости. Альма слегка сжала губы. Роберта покраснела и наклонилась вперед.

– Марион, я уверена, что миссис Корриган права. Гора не кажется труднодоступной. И с нее должен быть прекрасный вид.

– С каждой скалы Куиллина открывается прекрасный вид, – отрезала Марион.

– А вы на них взбирались? – мягко спросил Родерик.

– Если вы хотите сказать, что я не знаю, о чем говорю, то да.

Наступила небольшая пауза, каждый почувствовал себя неловко. Хотела бы я знать, что заставляет людей вести себя так без уважительной причины. Полковник с женой вернулись к кроссворду в «Таймс», Родерик зажег сигарету и принял вид чрезвычайно погруженного в собственные мысли и хорошо воспитанного человека. Николас выглядел скучным, это означает, что он раздражен. А Марсия, подмигнув мне, сказала ему что-то такое, что его рот свело судорогой. Несчастная, покрасневшая Роберта сидела очень тихо. Неплохой практикум по человеческому общению.

И тут в первый раз заговорил Губерт Гей, совершенно не замечая ни грубости Марион, ни паузы в беседе. Я вспомнила, что Марсия называла его сорбо, и развеселилась.

– На вашем месте, – сказал он ободряюще Роберте, – я бы попробовал Дурной Шаг. Дождитесь, чтобы прилив достиг верхней точки, и тогда не сломаете шею, если упадете. Попросту утонете. Говорят, намного комфортабельнее.

Его забавный веселый высокий голос и странная внешность производили комическое облегчение.

Роберта засмеялась:

– Я умею плавать.

– В альпинистских ботинках и с рюкзаком?

– О, может быть, нет.

– А что такое Дурной Шаг? – поинтересовалась я.

Губерт Гей указал на западные окна.

– Видите скалу за устьем реки, между нами и Куиллином?

– Да.

– Это Сгар на Стри – большая коса между отелем и заливом у подножия Карсвена. Можно просто пересечь ее. Но если вы хотите следовать вдоль побережья вокруг озера и Куиллина, придется пересечь Дурной Шаг.

– Звучит устрашающе. Это что-то вроде Прыжка Влюбленных?

– Нет, совсем в другом роде. Глубинная пластина горной породы, наклонившаяся под углом почти шестьдесят градусов.

– Ну, не настолько, – сказал Родерик Грант.

– Нет? Может, вы и правы. Во всяком случае, она висит над морем, и ее пересекают по трещине в скале, где есть за что зацепиться шипам".

– Шипам? – в ужасе спросила Марсия. – Боже мой! Неужели там растут розы и по ним нужно ползти?

Николас ухмыльнулся.

– Нет, мадам, идти. А шипы на ботинках.

– Это в моем вкусе, – сказала Роберта с энтузиазмом. – В конце концов, подумаешь, утонуть. Давай пойдем туда, Марион, и вернемся по Сгар на Стри.

– Я уже решила куда мы пойдем, – произнесла Марион скучным твердым голосом, в котором чувствовалась обреченность.