Как ни странно, мой голос был совершенно спокойным. Я сказала: «Если вы меня убьете, вам это не поможет. Инспектор знает».

Он нахмурился. «Не верю».

«Он так сказал. Он сказал, что только ждет информации из Лондона, которая подтвердит то, что он знает. И, конечно, есть еще Роберта».

Его лицо помрачнело. «Да, Роберта». Живые глаза потемнели от размышлений. Хотела бы я знать, он убил Даугала, или Даугал с Николасом все еще охотятся в тумане внизу… в дорогом спасительном тумане не так далеко от нас внизу.

«Не пытайтесь убежать, – сказал Родерик. – Мне придется привести вас обратно. Не кричите, потому что тогда придется задушить вас, а я… – Он кротко улыбнулся. – Я всегда перерезаю горло, если могу. Это самый лучший способ».

Я прислонилась к отвесной скале. Она была твердой и теплой, под руками в расселинах прятались маленькие пучки камнеломки. Реальные. Нормальные. Я заставила свои одеревенелые губы улыбнуться Родерику. Любой ценой нужно заставить его говорить. Держать в этом безумном добром настроении. Поддерживать беседу спокойно и тихо. Если я опять запаникую, мой страх, возможно, будет искрой, которая изменит безумный ход мыслей убийцы. Поэтому я улыбнулась. «Почему вы вообще это делаете, Родерик? Почему вы убили Гезу Макре?»

Он удивленно посмотрел на меня. «Они этого хотели».

«Они?»

«Горы. – Он сделал странно красивый жест. – Все эти годы, столетия они ждали, плавали над облаками, наблюдали за зеленой жизнью долин. Когда-то давно люди вознаграждали их культом, зажигали для них костры, приносили ежегодные жертвы жизни, но сейчас… – его голос стал отсутствующим и задумчивым, – сейчас они должны брать для себя то, что могут. Одна жизнь в год, вот что им нужно… Кровь, огонь и жертвы мая, которые люди приносили им, когда мир был молод и прост, и люди знали Богов, живущих в горах».

Он поглядел на меня. Жутко и ужасно смотреть в знакомое лицо, слушать знакомый голос и видеть совершенно чужого в его глазах. «Она помогала носить древесину и торф. Вместе мы собрали девять сортов дерева и дикий пластинчатый гриб, и дуб, чтобы развести огонь нужды. Она зажгла костер, а затем я перерезал ей горло и…»

Пришлось остановить его. Я внезапно спросила: «А почему вы убили Марион Бредфорд?»

Его лицо потемнело от гнева. «Эти женщины! Вы слушали меньшую, Роберту… в ту ночь. Слышали, как она святотатственно говорила о том, чтобы покорить, именно покорить, горы. – Снова плывущий жест, охвативший мечтательные вершины. – А другая… мисс Бредфорд. Она была такая же. – Вдруг он рассмеялся, и сразу его речь приобрела нормальную и очаровательную манеру. – Это было очень легко. Старшая, эта ужасная, глупая женщина, думаю, немного влюбилась в меня. Была довольна и польщена, когда я встретил их в горах и предложил показать, как перебраться через Спутан Дгу».

«Полагаю, вы думали, что они обе мертвы, когда бросили их?»

«Должны были. Правда, не повезло?»

«Весьма», – сказала я сухо. Мои глаза пристально разглядывали край тумана. Никого. Ничего.

Он нахмурился на сорванную ветку вереска. "Этот выступ, где вы нашли Роберту… Я уже был в этом проклятом месте три раза, но ни разу не ходил дальше угла, когда видел, что выступ пустой. Конечно, я хотел найти ее первым ".

«Конечно». Жаворонок прекратил петь. В золотисто-голубом небе не было ни звука, кроме нелепой переклички наших приятных вежливых голосов, беседующих об убийстве.

«Но нашли ее вы. – Он крайне по-идиотски изогнул брови. – И вы почти… приблизительно почти… Дали мне шанс, который был нужен, Джанет».