Зашептал, удерживая бьющееся в судороге тело:

— Девочка… Моя… Тише… ну что ты… Ты и правда подумала… Тише, тише… Все! Все, слышишь? Ничего не будет. Ничего… Забудь… Забудь… Я не хотел…

Йанта, не узнавая слов ставшего вдруг непонятным языка, сопротивлялась, пытаясь вывернуться, не понимая, где она и что происходит, потом всхлипнула, чувствуя, как её сжимают в объятиях, покрывая поцелуями лицо, шею, плечи. Сорвав одежду, Фьялбъёрн целовал её неистово, торопливо, словно боясь отпустить хоть на миг. Гладил, позволив освободиться ровно настолько, чтоб обнять целиком, вжавшись спереди и не переставая выглаживать сзади. Шептал что-то нежное, успокаивающее, не имеющее ровно никакого смысла, как испуганному зверю, и снова целовал, гладил и прижимал.

— Никогда, — прошептала Йанта, вспоминая, как говорить. — Никогда, слышишь…

Замолчала, не зная, что сказать, и почувствовала, как спазм отпускает, оставляя крупную дрожь, сотрясающую все тело.

— Да, — глухо отозвался драуг, еще крепче прижимая её к себе, оплетая руками и ногами. — Да. Девочка… Моя. Никогда. Я просто не мог. Не мог потерять еще и тебя…

И снова осознание накрыло отрезвляющей горечью. Так вот почему… Тот, другой, о котором говорил Лирак. Ворлок, который не приходит к Фьялбъёрну Драугу, мертвому ярлу, в призрачный шторм. Друг и побратим, которого Фьялбъёрн не смог спасти. Которого он теперь видит в Йанте, ворожее, чужачке, не знающей местных опасностей. Да и выглядит она… Что еще драуг мог про неё подумать, то спасая после драки с веденхальтией, то успокаивая после призрачного шторма, который местные и за хлопоты не считают? Фьялбъёрн, значит, за неё… беспокоился? За неё?

Йанта едва не рассмеялась, удержавшись с трудом — а то вышел бы всхлип. Беспокоиться за огненную колдунью, способную выбраться из таких передряг, что бромдхьетте ласковыми зверюшками покажутся? За неё-то, пережившую смерть всех родных и близких, не дорожащую собственной жизнью… Ох, да… Дрожь медленно уходила, оставляя слабость и легкий озноб. Какое счастье, что удержалась. Если бы драуг знал, что может натворить существо вроде Йанты, накрытое яростью мага!

Расслабившись, наконец, Йанта уткнулась лицом в плечо не перестающего ласкать её Фьялбъёрна. Прижалась всем телом и почувствовала бедром горячий твердый член, прижавшийся к ней. Фьялбъёрн, тоже ощутивший это, судорожно вздохнул…

— Йанта… — шепнул, целуя в шею за ухом. — Девочка… Все хорошо? Я уйду, хочешь?

Она молча помотала головой. Повернулась удобнее, обняла широкие плечи, провела губами по ключицам. Раздвинула ноги, обнимая бедрами колено Фьялбъёрна, запрокинула голову, заглядывая в глаза своему ярлу. Проговорила негромко:

— Я не стану стоять в стороне. Иначе это буду не я. Кончится магия — возьму в руки меч. Если не дашь меч — я пойду в драку без него и отниму у первого, кто попадется. И не бойся за меня. Никогда. Просто научи всему, что нужно знать.

Усмехнулась, откидываясь на постель, закладывая руки за голову. Облизнула пересохшие губы, потянулась дразняще. Проговорила совершенно серьезно, любуясь непередаваемым словами выражением лица Фьялбъёрна:

— А если собираешься меня за это наказывать — что ж, твое право. Ты мой ярл. Можно даже у стенки, как сегодня. После каждой драки буду принимать со смирением. Только со следующего раза, очень прошу…

И сама потянулась к губам Фьялбъёрна, обнимая, прижимаясь, раскрываясь всем телом навстречу.

Часть вторая.