|
Выполняя инструкции «Внутренней линии», все свои пиЪьма подписывал «Дмитриев». Впрочем, иной раз в этом и не было особой необходимости. Работал он всегда под прикрытием. Журналист Левицкий ездил по разным городам Франции, читая доклады о жизни в СССР. С ним всегда был Закржевский. Внимательно следил за реакцией зала, потом встречался со своими доверенными лицами и указывал им, кого можно привлечь в ряды тайного ордена. Спустя некоторое время он лично встречался с неофитами «Внутренней.линии» и брал с них обязательство хранить тайну организации. После 18 месяцев долгой и плодотворной работы, можно было подвести первый итог: контрразведка получила разветвленную сеть агентуры по всей Франции. Можно было переходить к активным действиям. И тут на счастье «линейцев» в дело очень удачно вклинилась Москва.
* * * Осенью 1932 года в управление Русского общевоинского союза пришли нежданные гости. Член редколлегии газеты «Правда» журналист Михаил Кольцов решил взять интервью у самых отпетых врагов Советской власти, от каждого слова которых должна была холодеть кровь у всего пролетариата. Миллер был в отъезде, поэтому отвечать на вопросы пришлось генералу Шатилову. Это было уникальное интервью, не имеющее аналогов в истории. Барону Врангелю такое не могло привидеться и в кошмарном сне: нарюдю Колизе убежденный коммунист за чашкой кофе беседует с начальником его штаба, самым что ни на есть подлым врагом трудового народа. 21 сентября читатели газеты «Правда» были поражены, увидев огромную статью «В норе у зверя». Разумеется, с комментариями ОГПУ, но эффект от этого меньше не стал. Вылив очередную тонну помоев на всю «буржуазно-монархическую шушеру», Кольцов словно бы нарочно противопоставил двух генералов: Миллера и Шатилова. Почему нарочно, спросите вы? Потому что, сам того не ведая, он и начал ту незримую войну между «Внутренней линии» и председателем РОВС, цель которой была проста — в этом кресле должен быть Шатилов. Разумеется, журналисту об этом не говорили, но по ответам он совершенно верно уловил суть дела. Та статья поразила всю русскую эмиграцию. Миллер был представлен как самый бесцветный и дипломатичный из генералов РОВС и не шел ни в какое сравнение с «мозгом и руками военной и воинствующей зарубежной контрреволюции». Рядом с Шатиловым находятся и настоящие лидеры, несгибаемые бойцы вроде Абрамова, и наше счастье, дорогие товарищи, что в РОВС такой никудышный председатель. Вот если бы на его месте стоял «активнейший деятель гражданской войны, который командовал большими соединениями, а главное был ближайшим соратником, личным другом и несменяемым начальником штаба Врангеля», то всем бы рабочим и крестьянам пришлось очень кисло. Последний абзац той статьи гласил: «Генерал Шатилов, прекрасно подготовленный, с большим военным опытом, великолепно разбиравшийся в обстановке, отличался к тому же выдающейся храбростью и большой инициативой. А сегодня он должен терзаться бессильными судорогами честолюбия в обществе выживших из ума старичков». Если бы «Внутренней линии» удалось когда-нибудь заменить Миллера на Шатилова, то Кольцова следовало бы наградить по- царски. Сам того не желая, он поспособствовал привлечению в организацию неофитов, которые уверовали, что у них теперь настоящий вождь, чей авторитет признают даже большевики. Но это было только начало. «Линейцы» сполна воспользовались неожиданным подарком судьбы.
* * * Приход Гитлера к власти в Германии в 1933 году и его лютая ненависть к коммунизму дали большинству эмигрантов надежду, что новый Кубанский поход все же состоится. К нему нужно было начинать готовиться. В этих условиях Шатилов с утроенной энергией взялся за дело. Неожиданно для многих его имя стало ассоциироваться со всей военной эмиграцией. |
