Глава 5

В группе имеется информатор

Тяжелый экипаж, запряженный четверкой резвых лошадей, преодолел Цепной мост, заколесил мимо Летнего сада, в эту пору особенно многолюдного, и далее завернул на Фонтанку, к зданию Департамента полиции. Кабинет Александра Уварова, начальника Третьего делопроизводства, располагался на втором этаже, окна которого выходили на Фонтанку, куда спускался небольшой дощатый причал. Александр Петрович любил подолгу и с чашкой в руках простаивать у высоких окон, наблюдая за каретами, подъезжавшими к причалу.

– Герасим, попридержи лошадей, – распорядился Бобровин, и извозчик с широченной бородой и в полуцилиндре охотно натянул поводья, давая возможность действительному статскому советнику посмотреть на окна кабинета директора охранки. В какой-то степени Бобровин совершал своеобразный ритуал. Сложно было сказать, что он думал в этот момент, но всякий раз хмурился, когда портьеры были широко распахнуты. В этот раз завесы были плотно сдвинуты, и возчику даже показалось, как в глубине комнаты величаво проследовала тень.

– Погоняй! – приободренно произнес пассажир.

Действительный статский советник Кирилл Федорович Бобровин возглавлял в секретном делопроизводстве первую экспедицию, ведавшую политическими делами, а еще ей вменялось наблюдать за людьми, состоявшими под особым надзором. Через нее всегда проходили дела особой важности. Экспедиция обязана была знать общественное мнение о политической ситуации в стране и своевременно докладывать об этом первым чинам государства. А если того требовала необходимость, так и подправить общественное мнение в полезную для государя сторону. Так что важность своей работы Бобровин ощущал едва ли не ежечасно. Сегодняшний доклад был особо важным.

У решетчатых ворот стоял жандарм. Заприметив карету Бобровина, он потянул за створки, впустив лошадей во двор.

Внешне здание Департамента полиции выглядело весьма скромно. К нему примыкали служебные корпуса, изолированные друг от друга. В глубине двора располагались каретники, конюшня, многочисленные дощатые сараи, в которых хранилась всякая утварь. Так что обстановка была самая деловая. Не зная того, что в глубоких подвалах томятся узники, подворье вполне можно было бы принять за казначейское, а то и вовсе за какое-нибудь богоугодное заведение.

Кирилл Федорович наказал возчику дожидаться, а сам направился к парадному входу, у которого так же, с подобающим торжеством, стояло два жандарма аршинного роста. Заметив приближающееся начальство, они слегка приподняли гладко выбритые подбородки. Бобровин терпеливо подождал, пока жандарм расстарается и распахнет дверь перед «его превосходительством», и только после этого, нарочито не спеша, притиснув папку к телу левой рукой, вошел в мраморную прохладу здания.

Внутри оно было не в пример торжественнее. Вестибюль парадный и с огромными окнами. На второй этаж вела патетичная мраморная лестница; поговаривали, что под ней находится небольшое помещение, в котором начинается подземный ход, уводивший в сторону Инженерного замка. Бобровину не приходилось бывать в этой части здания, но ему доподлинно было известно, что в глубине оно не менее масштабно, чем снаружи, а винтовые лестницы, уводившие вниз, казались настолько длинными, что создавалось впечатление, будто бы они увлекали в преисподнюю.

Кирилл Федорович прошел через белый Люстровый зал, украшенный золотыми панелями. Кабинет начальника Третьего делопроизводства находился в правом крыле здания, куда уводила длинная красная ковровая дорожка. У широких окон стояли тропические растения: азалии, китайские розовые деревья, финиковые и бамбуковые пальмы, выглядевшие на фоне обоев раскаленного цвета настоящим оазисом. Одна из таких пальм находилась в кабинете Уварова, и Бобровин не однажды становился свидетелем того, как тот поливал цветок из небольшой зеленой лейки.