— Той, что сидит в большом доме.

— Посмотрите на него сами, — возразил Фуско. — Если решите, что с ним не стоит иметь дела, не станем ничего и затевать. Но, как я уже говорил Стену, нам нужен организатор. Мы с ним не подходим, а если я не буду убежден, что все организовано как надо, то и сам не захочу участвовать в деле. То, что произошло со мной прошлый раз, не должно повториться. Я сказал Стену, что постараюсь привлечь вас, ведь ваше участие — гарантия того, что все пройдет как по маслу. Он предложил мне полететь к вам, дал на дорогу сто двадцать баксов. Стен отличный, серьезный парень. Дело верное, поверьте.

Паркер спросил:

— Но зачем он вам нужен?

— Еще как нужен! — объяснил Фуско. — Он работает клерком в финансовом отделе базы и...

— Стоп. В финансовом отделе?

— Паркер, — Фуско затараторил, — на базе работает пять тысяч человек, два раза в месяц получка, деньги выдают на руки, и вся закавычка в том...

Паркер прервал его:

— Подождите минуту. И вы приехали предложить это дело мне? Выкрасть армейскую зарплату прямо из форта?

— Это не армия, Паркер, это ВВС. Кроме того, они...

— Что значит, не армия? Разве вокруг форта нет ограждения?

— Базы, они называют это базой.

— Там есть ограждения? И ворота? И вооруженные охранники у ворот?

— Паркер, дело верное! Больше четырехсот тысяч привозят к ним дважды в месяц, и мы сможем взять всю эту сумму.

— И берите, — сказал Паркер. — Я не в состоянии отнять деньги у пяти тысяч вооруженных людей.

— Там нет пяти тысяч вооруженных людей, Паркер. Знаете, как Стен называет их? Вольняшки, играющие в отдачу чести. У них даже во время учебных тревог пустые карабины.

— У кого-то же они не пустые, — ответил Паркер. — Где-то же на этой базе, или как там ее называют, есть люди, которым вряд ли захочется, чтобы мы отобрали у них четыреста тысяч баксов. Нет, эта затея не для меня.

— Паркер, но у нас же там свой человек!

— Верно. И поэтому, если мы даже сумеем выкрасть эти деньги, на кого первого падет подозрение? Кого прежде всего будет допрашивать полиция? Вашего парня.

— Я же говорю вам: Стен — свой в доску, — горячился Фуско. — Он не подведет, я уверен.

— Прежде чем он не пройдет первое испытание, ничего нельзя сказать. Любителя проверяют в деле. Нельзя заранее сказать, как он поведет себя.

Фуско развел руками.

— Паркер, я могу сказать только одно: я в нем уверен.

Паркер посмотрел на него. Фуско уверен, но что из того? Говорит ли в нем профессионал или вышедший из тюрьмы человек, в отчаянии хватающийся за любое дело? Такое часто случалось. Выйдя из тюрьмы, человек оказывается без денег, целиком потраченных на адвокатов; к тому же хочется поскорее почувствовать себя снова на коне, доказать самому себе, что провал был лишь нелепой случайностью, которая никогда не повторится. Отсюда и нетерпение, и готовность приняться за первое попавшееся под руку дело. И снова все оканчивается тюрьмой.

Но ему, Паркеру, торопиться незачем. У него есть и наличные деньги, и кое-какие сбережения, и нет нужды доказывать себе, на что он способен. Он вполне может подождать верного случая. Конечно, его сбережений надолго не хватит, особенно сейчас, когда появилась Клер, поэтому он заинтересован в работе, однако никакой опрометчивости не допустит.

Как раз из-за Клер он и не желает торопиться. До встречи с Клер он, закончив одно дело, сразу же приступал к следующему, работа была самоцелью, она спасала его от скуки и пустого существования; однако такое душевное состояние так же опасно, как и отчаяние только что вышедшего из заключения.