В арабском языке с древних пор сохранилось очень много тюркских слов. Откуда они? Случайностью это не назовешь. История раннего средневековья на Ближнем Востоке тесно связана с Великим переселением народов. Отсюда и столь заметный тюркский след.

Показательно, монах Пахомий не знал греческого и не был христианином, как и вся его община! Они молились Тенгри (Богу Небесному) и сторонились христианских епископов… Лишь в 451 году греки, завоевав Египет, передали его монастыри в лоно Греческой церкви.

А о монастырях в ту пору говорили как о восточной экзотике. Именно восточной. Кроме экзотики, греки и римляне в них ничего не увидели. Став христианскими, монастыри явили собой печальное зрелище. Они отчаянно бедствовали. О духовных исканиях речь там уже не шла.

Монастырская община медленно умирала. Тихо, как птица в неволе.

Так продолжалось до тех пор, пока управитель Рима Григорий не увидел в монастырях будущее Италии и всей Римской церкви. Он словно прозрел. А открыл ему глаза папа Пелагий II.

Этот папа был чистокровный кипчак. Как выясняется, не первый и не последний кипчак, ставший главой католической Церкви. Он родился в благородной семье, управлял церковью без согласия Константинополя, и лучше него во всем Риме никто не знал слабые и сильные стороны тюрков.

Папа Пелагий, наверное, был самой ценной жемчужиной для католиков и самым губительным ядом для тюрков. Он раскрыл европейцам сокровенные тайны Великой Степи! С него началось возвышение Римско-католической церкви и угасание Дешт-и-Кипчака. Хотя он мечтал не об этом.

Долгие беседы папы с Григорием принесли щедрые плоды. Префект Рима — второй человек в стране! — отдал все свои деньги монахам, потом вообще оставил светскую жизнь, принял церковный сан диакона. И папа отправил его в Византию, своим наместником… Все шло как нельзя лучше.

Вернувшись в Рим, Григорий ушел в монастырь, о нем долго ничего не слышали. Но после смерти папы Пелагия духовенство в 590 году избрало его, монаха, новым папой. Такого в Церкви не было.

Нового папу отличала особая деловитость, дела Церкви он начал издалека. Сперва навел порядок в своих папских владениях, ими никто и никогда не занимался. Назначил экономов, повысил доход с земель, дал Церкви независимость от государственной казны. Вырученные деньги новый папа вручал не епископам, направлял их на нужды римлян и на выкуп пленников. Тем самым он снискал себе признание и поднял авторитет Римской церкви.

И это было далеко не все из того, что сделал папа Григорий.

Однако главное свое внимание он уделял монастырям, здесь растил себе опору, с помощью которой рассчитывал перевернуть и подчинить Церкви весь мир.

К тому времени на землях Западной империи возникли новые государства, они отчаянно враждовали между собой и с Италией. Спокойствия там не было никогда. Эти новые государства и влекли папу римского. Он понимал, люди, уставшие от войн, будут слушать его и монахов. Нужно лишь найти подходящие слова.

Папа отправил своего посланника к королю Испании, сам повел диалог с воинственной Брунгильдой — правительницей Австразии (нынешние Франция, Швейцария, Германия, Австрия)… Вся Западная Европа попала в его поле зрения. А в центр он поставил лангобардов.

Кто такие лангобарды? Жители севера Италии. Кипчаки, не раз осаждавшие Рим. Орда со столицей в Милане. О них известно немало. Пришли в Европу с Алтая, ничем не отличались от воинов Аттилы. Верили в Тенгри. Среди найденных бумаг, случайно уцелевших в архивах Европы, есть документы лангобардов, написаны они рунами и скорописью, по-тюркски. Куда исчезли другие свидетельства? И сами лангобарды? Это глубокая тайна.

Но она перестает быть тайной, когда узнаешь о деяниях папы Григория Великого и всей Римской церкви.

В 592 году, заключив мир с лангобардами, папа Григорий объявил всю свою Римскую церковь Тюркской церковью, а себя — ее настоятелем.