Он первым делом прекратил междоусобицы, терзавшие народ. Составил свод законов (их называли «ясой», «турой», «адатом») и объявил их людям. Яса Чингисхана карала за обман, за предательство, за неоказание помощи воину на поле битвы, за воровство.

За нарушение Ясы — смерть. Так поступали с преступниками на Древнем Алтае. Только так решил поступать и Чингисхан… Тюрки вспомнили предков!

Все вдруг сделались справедливыми друг к другу: глухие стали слышать, слепые — видеть, безмолвные — говорить. По Ясе жили теперь и правитель, и раб… О междоусобицах не думали. «Слово уст моих станет мечом моим», — объявил Чингисхан. И его правильно поняли.

«Яса Чингисхана» — это Конституция. Сегодня ее бы назвали именно так. Никто в мире не соблюдал закон так строго, как сам правитель. Даже враги умолкли, видя справедливость его власти. Каждый знал: наказание неминуемо. И никаких поблажек. Никому.

Но самым великим делом Чингисхана была не Яса. «Люди разной веры должны жить в мире, — провозгласил он. — Мы вновь станем братьями». Ни у одного правителя мира не родилась эта светлая мысль: везде — и на Западе, и на Востоке — вера разделяла людей, ссорила их. А здесь, наоборот, объединила.

Поразительно… Христиане и мусульмане выясняли, чья вера лучше, а алтайские тюрки напомнили им о Боге Едином, сотворившем мир, о вере. «Что лучше?» — спрашивали они себя и других. Он на небе, Он видит все, Он судья всему. Мир совершенен, потому что им правит Всевышний.

Вера в Тенгри, которую возвысил Алтай, и собрала разные народы под знамя Чингисхана, вдохнула силу в его государство. Люди разных религий ощутили: у них один Отец — это Всевышний. Есть сведения, что к Чингисхану пришли служить даже англичане. Возможно, уже не называвшие себя тюрками, но приехавшие воевать за веру. За чистую веру. Это очень показательный факт! Ведь Чингисхан своим подданным разрешил христианство, ислам, буддизм — на выбор. Но лишь после молитвы Тенгри. «Надо лишь душой верить в Бога, и — придет победа»…

Правитель понял эту истину, когда ему шел двадцать восьмой год от роду. Тогда он и примирил враждующих тюрков. Его назвали Суту-Богдо, что означало «сын Неба».

Тюрки снова становились Народом.

Чингисхана и его людей обычно называют монголами. Но… у правителя были голубые глаза и рыжая борода, это отметили очевидцы. У его отца — зеленые глаза, отсюда прозвище Зеленоглазый (Борджигин). Отца и сына отличала явно кипчакская внешность. Кто же были они на самом деле? Не монголами.

Слово «монгол», как выяснили сами монголы, появилось в XI веке. Не к народу относилось оно, а к некоторым родам восточных тюрков — теле. Почему? К сожалению, многие подробности здесь не ясны. Возможно, назвавшись «монголами», эти роды хотели отделиться от западных тюрков Алтая, с которыми враждовали. Возможно, причина в ином.

Но так или иначе, а в 1206 году Чингисхан произнес: «Народ, который связал себя со мной против всех; народ, который вооружил мою мощную мысль своей великой силой… Этот народ, чистый, как горный кристалл, я хочу, чтобы назывался кеке-монгол» (небесное счастье).

Вот, оказывается, откуда слово «монгол». В устах Чингисхана оно означало не народ, а «счастье, ниспосланное самим Небом». В этом слове был великий расчет. И состоял он вот в чем.

Чингисхан, тюрк-динлин, пришел к братьям, тюркам-теле, и стал их правителем… «Продал меч, чтобы обрести имя», — говорили в этом случае на Алтае.

Именно так поступали предки за тысячу лет до Чингисхана, уходя служить на чужбину.