На брак у Конта был свой довольно оригинальный взгляд. Он различал в нем единение легальное и единение нравственное. Первое может быть нарушено только в случаях чрезвычайной важности, и беспристрастие Конта было так велико, что он не признавал себя в подобном положении. Что же касается второго, нравственного единения, то оно всегда может быть прекращено при недостойном поведении одного из супругов, и если при этом детей нет, то все отношения сводятся к материальным обязательствам. «Общество не может и не должно требовать, чтобы сердце отказалось от дальнейшего развития только потому, что его первый шаг не удался безукоризненно». Но разошедшиеся супруги обязаны в своих любовных отношениях сохранять чистоту. «Моя святая страсть, – говорит Конт о своих отношения с Клотильдой, – навсегда останется столь же чистой, как и глубокой». В этой чистоте, требуемой философом, однако, много тумана. Сам же он упрашивал свою возлюбленную дать ему более реальное доказательство своих чувств, и если бы она не отклонила его настойчивых требований, то что бы сталось с его пресловутой чистотой? В материальном отношении Конт обеспечил свою жену пенсией сначала в три тысячи франков, а позже, когда его собственное материальное положение ухудшилось, в две тысячи франков. Деньги эти он выплачивал до конца жизни своей и завещал своим последователям продолжать выдачу пенсии, если жена его откажется от всяких прав на оставляемую им собственность в виде трудов и домашней обстановки. Дело в том, что Конт был связан брачным контрактом, по которому признавалась полная общность имущества, какое окажется у супругов. Для последователей религии человечества была, само собою понятно, дорога вся обстановка, в которой жил их первоучитель; затем, он оставлял разные реликвии от культа Клотильды; наконец, сочинения и так далее. На все это могла предъявить свои права жена. Конт рассчитывал удовлетворить ее пенсией и в таком духе составил завещание. Но распря между супругами продолжалась и после смерти философа. Каролина не могла перенести прославления и обоготворения Клотильды. Она горделиво отвергла пенсию, уничтожила в судебном порядке силу духовного завещания и завладела всем достоянием своего четырежды брошенного супруга. Само завещание, в высшей степени характерное и важное как биографический материал, с «Исповедями», перепиской с Клотильдой и так далее, долго лежало под спудом женской непримиримости и ненависти и увидело свет Божий только в 1884 году.

Так жестоко поплатился Конт за свою необдуманную женитьбу. Ему было сорок четыре года, когда он окончательно разошелся с Каролиной. Едва ли он мог рассчитывать на новое счастье, новую любовь. Философские занятия всецело поглощали его, и он, пожалуй, даже рад был покою и уединению, наставшему, наконец, в его жизни. Теперь ни бесплодные беспокойства и тревога, ни подозрения, ни ревность, ни вообще вся эта масса неприятностей, вытекающих из мелочных ежедневных столкновений, – я не говорю уже о побегах жены и других подобных крупных обстоятельствах, – не будут нарушать спокойное течение его жизни. Он посвятит всего себя своему призванию. Даже материальный вопрос потеряет до некоторой степени свою остроту, так как ему, отныне скромному холостяку, можно будет вести соответствующий образ жизни.