Активы в портфеле фирмы имелись самые разнообразные — от коммерческой недвижимости и пакетов акций до вертолётной площадки и нескольких клубов. Ориентировочная общая стоимость — около девятисот миллионов долларов. Один с четвертью триллион вон.

Большая часть приобретённого имущества благополучно приносила деньги — клубы работали, офисные площади сдавались в аренду, а вертолёты фрахтовались для перелётов. Да и выплаты дивидендов по акциям, которые составляли треть баланса, никто не отменял. В итоге, прибыль скорее всего генерировалась относительно неплохая. После чего делилась между генерал-лейтенантом и владельцем инвестиционной компании.

Основной проблемой предоставленных данных, была условная бездоказательность. Я понимал, что Вэньмин не стал бы подсовывать мне откровенную пустышку. И раз он пишет, что деньги вносятся в компанию через неустановленных подставных лиц, значит так оно и есть. Но для того, чтобы всё это опубликовать, требовались доказательства. Недостаточно показать пальцем и громко закричать. Особенно учитывая фигуру местного союзника. Нужны улики. Однозначно подтверждающие всю изложенную в исследовании фактуру.

В конце концов я залил оба файла в отдельный аккаунт облачного сервиса, который специализировался на анонимности. А флеш-карту раскрошил тяжелой рукоятью кухонного топорика для рубки мяса, после чего смыл остатки в канализацию.

Спустя минуту моя голова уже коснулась подушки и я сразу же отключился.

Проснувшись от мелодии телефона, потянулся, чтобы вырубить будильник. И обнаружил, что это вовсе не он — звонила Мин Со Пэк. Вчера я связывался с врачом и тот сообщил, что девушка до сих пор спит. Просыпалась лишь один раз, чтобы поесть, после чего сразу отключилась снова. Накопленная усталость и препараты делали своё дело — заставляли организм расслабиться и восстанавливаться.

Приняв вызов, я сразу же услышал звонкий женский голос.

— У меня вопрос. Почему стреляли в нас обоих, но я в больнице, а мой сонбэ разгуливает с пулевым ранением?

Усмехнувшись, я спустил ноги на пол и уселся на край кровати.

— Потому что у тебя прострелена нога, а мне лишь слегка зацепило бок.

Девушка яростно фыркнула.

— Слегка? Да у тебя вся рубашка была в крови и врач сказал, что швы наложили. О том, что настаивал на семи днях отдыха, тоже рассказал. Но ты отказался!

Поднявшись на ноги, я указал на очевидное.

— Знаешь, похоже в этой больнице серьёзные проблемы с сохранением врачебной тайны.

Собеседница смущённо вздохнула.

— Ну… Я нашла свой подход.

Секунду помедлив, тут же сменила тон.

— Выяснил, кто это был? В смысле, кто стоял за У Рам Ха?

Этот звонок тоже шёл через мессенджер, так что ответ я слишком усложнять не стал.

— Пока нет. Он сам в больнице — получил порцию какого-то вещества в полицейском участке. Вкололи в руку. Пока пытаемся понять, кто именно это сделал?

Она недовольно хмыкнула.

— Выходит совсем ничего нет?

Я встал и прошёлся по комнате, разминая ноги.

— Как минимум одна связанная с противником фигура есть. Но к офицеру полиции не так легко подобраться.

Девушка на пару секунд задумалась. Потом спокойно предложила.

— Если у Геон Шина не выходит, то может эту самую фигуру в багажник, а потом куда-нибудь к реке Хан и потолковать начистоту.

Будь всё так настолько просто, никто из полицейских не брал бы чужие деньги. Либо участки стояли обезлюдевшими. Потому что солидная часть их работников, обреталась бы на дне реки.

— Ты же слышала, что это офицер полиции? Вспомни о камерах наблюдения, ведомственной солидарности и их возможностях, если реально возьмутся за дело и бросят на него все ресурсы.

Безусловно, можно было продумать операцию так, чтобы минимизировать риски.