— Мы свяжемся с вами сегодня же и договоримся о первой встрече. Не беспокойтесь и продолжайте работать.

Теперь в поклоне согнулась вся команда, а в воздухе прозвучало слитное «камсахамнида». Мы же двинулись дальше, оказавшись около следующего стенда. Только вот сопровождающие теперь выглядели весьма кисло, а журналисты казались растерянными. Так что, когда я озвучил слова о том, что у нас есть ещё одна срочная встреча, которую пришлось назначить этим утром, возражений ни у кого не появилось.

Провожали нас до самых машин, так что нормально поговорить не вышло. Но стоило мне оказаться в салоне автомобиля, как телефон завибрировал сообщением от девушки.

«Что это такое было? Зачем нам такой проект? Что с ним делать? Только деньги потеряем!»

Вздохнув, я открыл сервис с картами и отыскав ближайшее заведение с приличным рейтингом, кинул ссылку на него Ми Ён.

«Едем туда. Перекусим и всё обсудим.»

В ответ пришлось раздражённое эмодзи, вслед за которым последовало задумчивое и наконец картинка со взрывающейся головой. Но машина девушки, которая ехала первой, свернула в нужном направлении. А спустя буквально семь минут мы уже заходили в зал ресторана.

Официантка подошла сразу же, приняв заказ на бульгоги, порцию лапши, рис и суп с говяжьими рёбрами. Как только женщина отошла, Ми Ён подалась вперёд, впившись в меня взглядом.

— А теперь объясняй? Что это было за представление? Зачем ты взял и пообещал тому парню помощь?

Я окинул взором посетителей, машинально проверяя не обращает ли кто-то внимания на нашу беседу. После чего вернул внимание на девушку.

— Посмотри фамилию этого «парня» на визитке. Не появляется никаких ассоциаций?

Она наморщила лоб и на секунду задумалась, пытаясь вспомнить его имя без обращения к визитной карточке. Но в итоге всё же полезла в сумочку. Быстро глянув на чёрный картон с отпечатанными золотыми буквами, пожала плечами.

— Ащщщ… Вроде бы что-то знакомое. Но вот так сразу не вспомню.

Я усмехнулся, доставая свой телефон и запуская браузер.

— Младший сын министра юстиции. У Хёнде Групп есть какие-то совместные дела с его отцом?

Девушка снова ненадолго погрузилась в размышления. Потом без особой уверенности проговорила.

— Не знаю. Раньше точно не было, а как всё обстоит сейчас — непонятно. Меня отрезали от всей внутренней информации.

Я кивнул, пробегая взглядом новостную выдачу. Прямая сцепка имени министра и названия корпорации ничего не дала. Но стоило мне упомянуть чеболя в связке с прокуратурой, как ситуация сразу заиграла новыми красками.

Просмотрев пару материалов, я поднял глаза на Ми Ён, которая тоже уткнулась в экран телефона.

— Скандал в Хёнде Хэви Индастрис. Нарушения техники безопасности на производстве, массовый перевод рабочих на субконтракт, взятки должностным лицам и целая груда претензий поменьше. Расследованием занимается прокуратура, а совсем скоро пройдёт процедура допроса в Национальном Собрании. Комитет по труду вызывает руководство компании и министра юстиции, который курирует расследование.

Конечно, более логично было бы вызвать в парламент прокурора, который был поставлен на это дело. Но учитывая специфику корейской политики, представить себе такой поворот было сложно. Депутаты предпочитали общаться с главами ведомств, которые располагали всей полнотой власти. Чтобы в случае чего те не могли ограничиться сдачей фигуры помельче, защитив таким образом свою персону.

— Постой… Хочешь сказать, сейчас прокуроры расследуют дело Хэви Индастрис, а меня вывели на сына министра юстиции? Это же…

Секунду помолчав, она яростно сверкнула глазами.