Он коротко хохотнул, после чего зашагал дальше. Активно жестикулируя и привлекая внимание присутствующих.

Полностью обойдя зал, я остановился около стены, заняв позицию, с которой отлично просматривалось всё помещение и была видна сцена.

Бён Хо появился спустя несколько минут. Разом заставив замолчать всех журналистов.

Он подошел к микрофону. Оглядел зал. И чуть помолчав, произнёс первые слова.

— Запомните эту дату. И впишите ее в свои ежедневники, как день моей смерти.

Глава XXV

В клуб, где должна была состояться встреча с представителями чеболей, мы с Бён Хо прибыли по отдельности, соблюдая все меры предосторожности. В данном случае это было критически важно. Встреча с посланниками корпораций представляла собой ключевое событие, которое могло определить будущее всей кампании, а утечка в медиа могла нанести серьёзный ущерб.

Пока машина плавно двигалась по вечернему Сеулу, мысли вращались вокруг выступления Бён Хо на пресс-конференции. Надо сказать, справился бывший полицейский почти идеально. Он стоял перед журналистами с видом полководца, ведущего армию в бой, говорил спокойно и уверенно, а глаза сверкали уверенностью.

Да и подготовленная нами речь сработала именно так, как предполагалось. Разблокировав телефон, я открыл видео с пресс-конференции. Одно из тех, что уже появились в социальных сетях. Правда, конкретно это начиналось не с первой его фразы, а со второй — похоже у выложившего его блогера возникла какая-то заминка с телефоном.

«Невозможно победить систему, которая питает страхом, если сам боишься. С этого дня я умираю как человек. Становлюсь лишь инструментом перемен. Все страхи, все заботы — оставьте их за моей спиной, потому что теперь я не боюсь ничего.»

Дальше всё продолжалось в том же духе. Обещание сражаться за Корею, не испытывая страха и не идя на компромиссы. Слова, которые отлично вязались с образцом бывшего полицейского, уволенного из-за своей честности и вставшего в оппозицию системе.

Речь подействовала почти на всех присутствующих — Бён Хо заставил их увидеть себя не просто политиком, а фигурой, готовой пожертвовать всем ради перемен. В таком же ключе представив свой политический проект — «Партию справедливости». В его обещаниях было то, чего от власти давно ждали — реформа прокуратуры, с отделением её от Министерства юстиции, реструктуризация силовых органов и прозрачность в управлении государством. Бён Хо объявил войну системе, сделав это публично. Ход, который привлекал внимание во все времена.

Я усмехнулся про себя. Всё это было классической схемой — подрыв доверия к старым структурам и создание новой политической силы. Правда сработать она могла только в условиях, которая старая система на самом деле была прогнившей и вызывала у граждан серьёзное недовольство. А ещё многое зависело от личности человека, который пытался разыграть эту карту. Собственно, армейский генерал рассчитывал провернуть почти то же самое, только зайдя чуть под иным ракурсом. И с абсолютно иными целями.

Машина свернула к клубу и проехав через ворота, остановилась в стороне от основного входа. Обычное с виду здание, но я знал, что внутри уже собрались главные игроки — представители чеболей, элита бизнес-кругов страны. Сегодня это был не просто закрытый клуб — я прибыл место, где решалась судьба всей Кореи.

Посмотрев в зеркало заднего вида, я столкнулся взглядом с водителем.

— Оставайтесь здесь. Если понадобитесь, коллеги дадут знать.

Он коротко кивнул, и я вышел из машины. Прошёлся взглядом по ряду роскошных автомобилей, около которых застыли водители. И направился ко входу.

Пройдя холл, в котором было не меньше двух десятков охранников, я поднялся на лифте к залу, где должна была состояться встреча. Здесь тоже находилась охрана. Сразу несколько десятков телохранителей, которые выстроились в относительно небольшом вестибюле, разбившись на небольшие группки.