Чон Ин Хван снова улыбнулся, хотя в его глазах мелькнула тень лёгкого разочарования.

— Все понимают, что ситуация однозначна. «Партия справедливости» захватит парламент. Бён Хо станет президентом. Повторюсь, я слышал его речь и хочу заверить вас, что буду работать честно. Не один из моих людей не будет замешан в феодальных войнах. Прокуратура займётся своим делом — расследованием дел, надзором за полицией и защитой прав граждан.

Я внимательно смотрел на него, оценивая мимику. И пусть, сейчас он отчасти верил в свои слова, но ключевым моментом для прокурора были его личные интересы. Впрочем, то же самое можно сказать почти про любого человека на планете. А что до этого конкретного мужчины, стоило бы понять с кем я имею дело, прежде чем принимать решение. Потому как до этого я о Чон Ин Хване не слышал. Да и назначили его, судя по всему, буквально сегодня.

— Я вас услышал.

Тот подавил вздох, услышав формулировку ответа. Снова посмотрел в окно. Переведя взгляд на меня, уточнил.

— Могу я рассчитывать на вашу поддержку? Или это отказ?

Мне оставалось лишь обозначить лёгкое движение плечами.

— Это намёк на повторную встречу. Только вот говорить вам надо вовсе не со мной. А с человеком, который возглавляет «Партию Справедливости». С Бён Хо Шоном.

Перед тем, как мужчина оказался в моей машине, охранник проверил его сканером. По идее, записывающей аппаратуры на нём быть не могло. Тем не менее, полевые условия оставляли место для случайности. Из-за чего я и решил перестраховаться. Даже если он ведёт запись и потом представит общественности только её часть, в моём распоряжении окажется полноценный файл с видеорегистратора. Который в том числе фиксировал и происходящее в салоне.

Прокурор понял всё правильно. Улыбнулся. Покивал. И попросил высадить его в ближайшем удобном месте, пообещав обязательно переговорить с Бён Хо после выборов в парламент.

Свою основную задачу он выполнил — мысль об отсутствии опасности со стороны прокуратуры донёс. Сомневаюсь, что он рассчитывал на нечто большее, встречаясь со мной таким странным способом.

Впрочем, у подобной схемы могли быть вполне логичные резоны. Так что, сразу как он покинул машину, я отправил сообщение в чат лидеров команд, попросив заняться анализом персоны Чон Ин Хвана. После чего бросил быстрый взгляд на водителя, который медленно катил по вечерней улице, ожидая распоряжения.

— Едем домой.

«Генезис» сразу же набрал скорость. А я откинулся на сиденье, приводя в порядок мысли. Которые снова закрутились вокруг пресс-конференции Бён Хо.

Реакция журналистов казалась более чем положительной. Некоторых из них даже можно было назвать восторженными. Тех, кто прежде сомневался, подкупила уверенность, с которой Бён Хо обрушил свой удар на бюрократическую машину и жёсткость его формулировок.

Телефон завибрировал сообщением от Мин Со Пэк, которая прислала свежую сводку прессы. Которая подтверждала то, о чём я уже догадывался. СМИ были заполнены новостями о новом лидере, который предотвратил переворот, а теперь шёл на президентские выборы. Заголовки рябили от пафосных фраз о «смерти старого мира» и «начале новой эры». Невольно складывалось впечатление, что половина сеульских журналистов работает в его предвыборном штабе. Собственно, скажи мне кто, что вся эта активность абсолютно бесплатна, я бы не поверил. По крайней мере точно не сразу.

Закончив с новостями, я переключился на мессенджер. Внутри ждал первый отчёт Хё Рин и Геон Шина, которые работали в режиме строгой секретности. Не посвящая в суть проекта даже Хён Ву и Мин Со. Я решил, что пока стоит повременить с откровенностями. Как ни крути, это дело разительно отличались от всего, с чем мы сталкивались раньше. И касалось лично меня.