Жгутом нельзя слишком сильно перетягивать пораженный орган, да и держать очень долго его тоже не стоит. Сразу же после наложения жгута надо надрезать края раны, заставить ее кровоточить, а затем прижечь двумя-тремя каплями жидкой треххлористой сурьмы, которая действует гораздо эффективнее, чем аммиак.

Прежде чем наносить едкое вещество на рану, нужно обязательно остановить кровь и тщательно ее стереть, ибо от контакта с кровью едкое вещество может разложиться и утратить свои свойства.

Ляпис даст такой же результат, как и треххлористая сурьма, но я отдаю предпочтение именно сурьме потому, что она находится в жидком состоянии и может быть нанесена на рану в таком месте, куда невозможно дотянуться карандашиком ляписа.

В течение десяти минут надо вливать вашему питомцу по капле воду, смешанную с аммиаком. Таким образом надо заставить собаку проглотить столовую ложку противоядия.

На поверхности тела вокруг раны следует нанести смесь из двух частей оливкового масла и одной части аммиака.

О том, чтобы не было осложнений, позаботится ветеринар.

Наши коллеги, которые охотятся в местах, где водятся змеи, поступят очень мудро, если станут брать с собой на охоту треххлористую сурьму и аммиак. Флаконы, в коих заключены эти вещества, совсем невелики и необременительны. Вам знакомы эти маленькие пузырьки с притертыми пробками, заканчивающиеся острыми стеклянными наконечниками, закрученными в виде спиралей. Эти приспособления очень удобны, ибо они облегчают применение обоих терапевтических средств.

Флакон, заключенный в футляр из самшита, по размеру равен патрону 12-го калибра.

ДРЕССУРА И НАТАСКИВАНИЕ СОБАК

Само собой разумеется, охотник должен выдрессировать и натаскать свою собаку. Конечно, я имею в виду охотника опытного, прошедшего огонь и воду, а не новичка, который расстреливает первые патроны, ибо сей последний сам нуждается в советах человека опытного и в длительном обучении, так что ему будет очень трудно научить чему-нибудь своего питомца, даже если он и будет хорошо подкован в области теории.

Мне прекрасно известно, что воспитание собаки — процесс длительный, иногда очень трудный и требующий невероятного терпения. Но только личное воспитание охотником собаки способно привести к абсолютному слиянию человека и животного, что практически недостижимо, когда имеешь дело с уже выдрессированной собакой.

Охотник может сформировать молодую собаку в соответствии со своими запросами, приспособить ее, невзирая на возможные недостатки породы, к местности и условиям, в которых ей придется действовать, в то время как, приобретя уже натасканную кем-то собаку, он будет вынужден постоянно бороться с застарелыми привычками.

Я знаю, что многие егеря безо всякого труда выдрессируют собаку, научат ее делать стойку и идти по следу, а также приносить дичь, но они никогда не дадут ей чего-то неуловимого, что роднит хозяина с собакой. Нет, между охотником и уже выдрессированной кем-то собакой не возникнет полного взаимопонимания, симпатии, привязанности, что появляются только в результате совместного проживания, жизни бок о бок…

У егерей имеется общепринятая программа обучения, и они стремятся как можно быстрее пройти ее полностью, в чем и преуспевают благодаря железной дисциплине.

Они похожи на тех преподавателей, которые поставили на поток производство бакалавров из того, что называют «рудой для бакалавров». Те берут подростков, засовывают всех вместе в «плавильный котел», вдалбливают им в головы бесконечные цитаты из древних авторов, пичкают формулами, испытывают их стойкость на устных экзаменах, а затем отправляют в Сорбонну для сдачи экзаменов на степень бакалавра. И юноши сдают эти экзамены и становятся бакалаврами, но не более того…

Да и можно ли ожидать от этих преподавателей, что они дадут своим воспитанникам вместе с солидной суммой знаний настоящее семейное воспитание, подарят им нечто неуловимое, что и делает человека настоящим человеком?!

Собака, воспитанная кем-то, кому вы за этот труд заплатите деньги, станет лишь более или менее хорошим охотничьим животным, которое будет безупречно выполнять свою роль, но которому постоянно будет не хватать чего-то очень неопределенного, какого-то «божественного вдохновения», как сказали бы о человеке, или «высшего инстинкта», как позволительно сказать о животном, благодаря коему собака, воспитанная самим охотником, будет понимать каждый его жест, интонацию, наклон головы, движение бровей.