— Чудно́ все это… Кстати, Марла Дарн вполне вменяемая. Мы там были совсем недолго — я получила срочный вызов.

— Правда?

— Преступник арестован, дело закрыто.

— Вижу, тебе жаль, что все так быстро закончилось, — усмехнулся он. — Расскажи-ка мне про Марлу и остальных, пока я принимаю душ.

— Некоторых ты наверняка знаешь. Сталкивался с ними в кулуарах или в будуарах.

Рорк только хмыкнул, продолжая неспешно раздеваться:

— В любом случае с Марлой Дарн я не сталкивался ни там, ни там. И это хорошо, учитывая шумиху вокруг проекта. Так что вы с ней вроде как сестры.

— Еще бы. И все же чудно́. — Засунув руки в карманы халата, Ева прислонилась к двери и проводила взглядом самую сексуальную задницу в мире, направляющуюся в душ. — А актриса, что играет Пибоди, — настоящая стерва.

— Да, я тоже слышал, — крикнул он, перекрывая шум воды. — Еще говорят, что они с Дарн друг друга терпеть не могут. Вечер обещает быть интересным.

— А вдруг они подерутся? — воодушевленно воскликнула Ева. — Вот потеха будет!

— Остается лишь надеяться.

— А какие у них декорации! Б-р-р, один к одному наш участок, только крошек на столе Дженкинса не хватает. Ах да, еще запаха, но для этого копам нужно обживать его много лет. — Рорк вышел из душа, обернув бедра полотенцем, и Ева насупилась: — И это все?! И не надо никаких дурацких процедур? Нечестно!

— Зато тебе не надо бриться, так что не распаляйся.

— Все равно нечестно!

Она прошествовала к шкафу и открыла его.

— Что же мне надеть?! — нахмурилась Ева. — Здесь слишком много нарядов, не могу выбрать. Если у тебя только одно платье, то нечего раздумывать — надеваешь и идешь себе. А тут не знаю, что и делать. Пибоди полдня доставала меня тупыми расспросами, хотела уж схватить этот длинный язык и обернуть ей вокруг шеи! Они с Триной вконец меня замучили!

Рорк усмехнулся, подошел к шкафу и извлек из него сине-зеленое платье с мерцающим отливом.

— Надень это.

Короткое, на бедре драпировка, закрепленная цветком из материи того же цвета, что и платье. Ева внимательно осмотрела глубокий вырез и тонкие бретельки.

— Почему ты выбрал именно его?

— Маленькое черное платье подошло бы идеально, но в Нью-Йорке этим никого не удивишь. Поэтому я выбрал глубокий цвет с мягким блеском. Женственно, но не слишком, сексуально, но не вульгарно.

— Не вульгарно, — повторила Ева, повернув платье. — Да тут вся спина открыта!

— Ну, не очень вульгарно. Кстати, туфли в тон у тебя тоже есть.

— Неужели?

— Посмотри в шкафу. И надень бриллианты, они оттенят цвет платья.

— Какие именно бриллианты? Ты сам-то знаешь, сколько мне надарил?! Зачем мне так много?

Ее обиженный тон развеселил Рорка — слушать Еву было не менее забавно, чем дарить ей драгоценности.

— Это моя слабость! Ладно, сам выберу, когда оденусь.

Она ничего не ответила, глядя, как Рорк придирчиво рассматривает свои бесчисленные костюмы. Наконец он остановился на темно-сером, подобрав к нему рубашку и галстук в тон.

— А почему ты не надел что-нибудь яркое?

— Чтобы красавица-жена ярче сияла на моем скромном фоне.

— Ты заранее придумал, — прищурилась Ева.

— Истина всегда где-то рядом.

— И эту фразу тоже! — Она ткнула в него пальцем.