Изменить размер шрифта - +

    – Да-а… рассекал я, бывало, по юности… такой озорник был, хэ-хэ…

    Видимо, он как раз хотел рассказать мне что-то очень поучительное, но не успел – меня бессовестно растолкали. Яркий сон оборвался предложением проваливать отсель, потому как у них тут вообще-то война! Эх, знать бы тогда, сколько таких снов мне ещё предстоит пересмотреть, перевидеть…

    Оставя арьергард Коновницына, я удачно избежал начинающегося сражения при Бородине и, получа под начало пятьдесят гусар и восемьдесят казаков (ещё семьдесят мне наглым образом недодали!!!), двинулся через Сивково в Егорьевское, оттуда на Медынь и, минуя Назарово, прямиком в Скугорево. Там и был избран нами первый притон.

    Первоначально я думал, что мы вполне способны резким выпрыгиванием из кустов напугать двух-трёх французских мародёров, дабы законно подобрать и подкрепиться всем тем, что они только что отняли у наших крестьян. В конце концов, мы на своей земле! Вокруг Россия-матушка! И кто запретит голодному гусару съесть маленькую курочку, отважно отбитую у безбожного неприятеля?! Однако индейка-судьба внесла свои коррективы…

    Войска Наполеона продвигались к столице. Общая бедственность нашего положения становилась особенно ясной по мере того, как я понимал свою оторванность от русской армии. Светлейший, дав леща французу под Бородином, тем не менее отступил, бросая мой отряд на произвол судьбы. Теперь по дорогам хозяйничали мощные банды фуражиров врага числом до трёхсот штыков, коих мы справедливо пытались избегать. Увы, не всегда успешно…

    Если французов было больше, то мы не ввязывались в открытый бой, а храбро обкидывали неприятеля шишками и строили ему рожи из-за деревьев. Бонапартистов это страшно злило, обычно они обиженно бросали обоз с награбленным и бежали жаловаться бригадным генералам на недостойные методы ведения войны. Ну а если меньше…

    Я помню, первый французский разъезд мои молодцы взяли без моей помощи. Просто окружили всех четверых и отвлекали художественным свистом – пока неприятель соображал, что бы это могло значить, казаки под шумок увели всю телегу. Никто ничего толком не понял, потому и обошлось без кровопролития и даже с рукопожатием…

    Мы тогда лихо разжились колбасой и трофейным коньяком, после чего три дня гудели, не выходя на работу. Но служба есть служба, а служение Отечеству – дело святое, манкировать коим почитаю недостойным русского офицера! Наше первое, воистину геройское, сражение произошло у речки Вори, близ села Токарева. Собственно, мы всего лишь шли мимо и остановились без всяких затей, просто водички попить, как вдруг деревенские начали в нас бросаться топорами.

    – Ки э ля?! – возмущённо вопросил я, по аристократичному воспитанию надеясь удивить крестьян моим безупречным произношением. – Же ма пель – Дени Давидофф! Э ву?!

    Топоров больше не было, видимо, кончились, но едва я направил коня к воротам, как из-за забора вылетел кривой жужжащий серп! Сияющий полукруг отточенной стали единым махом срезал беленький султан с моего кивера! Я чуть не подавился своим французским и уже был готов разделить недоумение прочих гусар, когда хорунжий Талалаев намекнул, что, «мабуть, они форму не просекают?!». Чушь несусветная! Как можно в трезвом уме и здравой памяти спутать коричневые доломаны Ахтырского полка с малиново-серыми ментиками конфланцев наполеоновской кавалерии?! Эдак сиволапые ещё скажут вам, что навскидку не отличат в тумане инфантерию противника от нашей пехоты… Смех!

    Ради устранения недоразумений, а также по причине приближения времени к ужину я сам в сопровождении вахмистра Бедряги и поручика Макарова пошёл в переговоры. Кои, должен признать, едва не закончились весьма плачевно… Мужики, повысыпав с дрекольем из-за изб, мигом начистили рыло моим спутникам, а меня самого уже почти запихали в рогожу вместе с лошадью, когда само провидение подсказало мне нужные слова, сызмальства близкие и внятные всякому русскому человеку:

    – Хамы! Холопы!! Быдло!!! Запорю! В Сибири сгною, мать вашу…

    – Добрый барин, – уважительно переглянулись крестьяне, возвращая мне саблю, сапоги, чикчиры, носки и кивер.

Быстрый переход