— Да, конечно, вы правы. Я всегда готов прийти вам на помощь, если вы меня об этом попросите. И все же, я думаю, графству не хватает твердой мужской руки.

— К сожалению, мой отец… — начала Кларисса, но герцог, слегка склонив голову, перебил ее.

— Мне очень жаль, Кларисса, но война не щадит никого.

— Аббатство не представляло военной угрозы. И вы должны понять мои чувства — ведь у меня есть брат. Он и унаследует титул.

— Еще раз приношу свои соболезнования, мадмуазель, — опять перебил Роберт, — но мертвых не оживить, и всем нам надо думать, как жить дальше. А брат ваш, как мне известно, к сожалению, инвалид, и вряд ли когда-нибудь сможет управлять графством.

Девушка ничего не ответила и стала дрожащими руками накладывать себе на тарелку землянику. Разговор явно перешел не в то русло, к тому же норманн был не искушен в тонкостях светской беседы. Викинг привык все говорить прямо и коротко. Слуги принесли вторую перемену — жареного угря под укропным соусом. Уделив внимание и рыбе, Роберт прямо перешел к делу.

— Мадмуазель, мой визит, скажу прямо, связан с некоторой деликатной миссией, — проговорил он.

Кларисса умела делать удивленный вид. Тонкие дуги темных бровей изогнулись на округлом лбу.

— У меня для вас есть жених.

Самые тревожные подозрения девушки начинали сбываться.

— Хевдинг Ингмар Дагфинсон, — добавил герцог.

— Хевдинг?

— Да, хевдинг — это граф. Ингмар знатного норвежского рода, из Олесунфьорда, его отец… — Роберт Первый взглянул на графиню — девушка сидела молча, бледная как полотно.

— Да вы не переживайте, — круглое лицо расплылось в улыбке. — Ингмар красивый мужчина, двадцати восьми лет, любая девушка была бы рада назвать его своим мужем.

— Но я его даже ни разу не видела. К тому же вы ведь знаете, что мне было бы тяжело выбрать себе в мужья норманна. Мои родители были убиты именно вашими соотечественниками.

— Увидите вашего жениха и будете приятно удивлены, — отрезал герцог. — А по поводу смерти ваших уважаемых родителей… Даю вам честное слово, что мой протеже не участвовал в этом нападении на аббатство. Так что я жду вашего ответа!

— Когда я могу дать ответ?

— Ответ вы можете дать прямо сейчас, а можете — через неделю, — сказал герцог Роберт, вставая из-за стола и поправляя кольчугу, — я ставлю лишь одно условие — ответ должен быть положительным.

— Но…

— Никаких но, графиня де Мелан, — уже твердым голосом добавил мужчина. По его знаку дружинники все дружно встали из-за стола и стали покидать помещение зала. Кларисса оставалась сидеть за столом, все еще не в силах придти в себя. Норманны уже почти все вышли из зала, и на крутой лестнице слышались их тяжелые шаги. Последним к дверям шел герцог. В проеме Роберт остановился и оглянулся на девушку. Кларисса застыла за столом в странной позе. Одна рука поддерживала белый лоб, обрамленный блестящими локонами, а другой она придерживала готовый упасть серебряный кубок.

— Значит, свадьба — через две недели, — жестко произнес герцог и исчез в арке дверного проема.

— Благодарю за завтрак, — раздался его низкий голос уже из коридора.

Сладкоголосый скальд закончил свою балладу, и герцог Роберт Бесстрашный отставил большой серебряный кубок с недопитым вином в сторону. Его раскрасневшееся лицо, освещенное всполохами догорающих углей в большом камине, застыло в отрешенной истоме. Молодой хевдинг нетерпеливо вздохнул, напоминая владыке Нормандии, что он давно ожидает, когда же, наконец, герцог скажет, зачем попросил его зайти после ужина.