– Пока нет.

– Ты лучше вообще выбрось из головы этот номер, – посоветовал Федя, – а то там такие бяки могут ответить... В общем, мы там больше не живем.

– Что‑то случилось? – спросила Женя.

– Не то слово! – Санька и Федя принялись здесь же, у крыльца, рассказывать про свои двухдневные приключения, умолчав, естественно, о ночном эротическом шоу. Но восхищаться «амазонками» никто не мешал, более того – встав в позу, Женя торжественным шепотом заявила, что все они – ее подруги.

– И Кира, и Лада? – принялся уточнять наивный Федя.

– Они – в первую очередь, – подтвердила Женя и спросила с подозрением: – А почему это вы их так выделяете?

Вконец смутившийся Федя начал лепетать что‑то о заржавевшей футорке, но его выручил Козырь.

– Да потому что они там за главных у них – вот почему. Вы лучше скажите: место в этом доме найдется, чтобы выспаться почеловечески, или опять придется в машине кемарить?

– Найдется, – успокоил его Гек, – не наверху, так внизу обоснуетесь, у Паши. Отсыпайтесь, а завтра – снова в дорогу. Поедем в одно место. Красивое, говорят, но гадючье, так что нужно быть готовыми ко всему.

– А нам что, привыкать? – подмигнул ему Федя. – Покурим вот и пойдем в ваш плацкартный.

– Куда? – удивился Гек.

– Ну, верхние и нижние места в плацкарте бывают, не купейный же вагон у вас, тем более – не СВ, – засмеялся Федя. Остальные поддержали шутку.

– Женя, прочти что‑нибудь на сон грядущий, – попросил Гек.

– Это стихотворение я придумала сегодня вечером, – сказала Женя, вглядываясь в ночное звездное небо, и начала декламировать:

– Интересно мне очень, – после некоторого раздумья произнес Санька, – а кому все‑таки предназначено это послание? – он хитро взглянул на Женю.

В падающем из окна свете видно было, как она вспыхнула, хотела что‑то ответить, но не стала – повернулась и влетела в дом.

– Эх ты, деревяшка! – постучал его по голове Федя. – Пора бы тебе знать уже, что стихи не обсуждаются – их душой надо принимать.

– Ну, если она у тебя такая широкая, что принимает и «Распутина», и стихи вперемешку – пожалуйста, принимай, – огрызнулся в ответ Санька, – а я не поэт, мне надо все разложить по полочкам.

– Бросьте цапаться, – вмешался Гек, – нам завтра дальняя дорога предстоит.

– Пошли лучше к Паше Квадрату.

Паша не спал и был мрачнее тучи – он сегодня прозевал, пока дед Федя опохмелялся, а теперь было поздно – тот отключился. Гек отказался «принять по соточке» наотрез, а к Жене Паша и подкатываться не стал. В одиночку он никогда не пил.

– Принимай квартирантов, Паш! – Гек с друзьями спустился в подвал. – Устроишь на ночь?

– Без проблем, – буркнул тот и уже безо всякой надежды спросил: – Примете по соточке?

– А найдется? – в один голос спросили Козырь и Змей. Паша аж прослезился от радости – есть же Бог на белом свете!

Глава XXI

Весь мир - дурдом!

Собирался Игорь недолго: надел спортивный костюм, куртку на синтепоне с капюшоном и кроссовки – половина Москвы так ездит. Оставалось одно – незамеченным выйти из гостиницы – наверняка ведь «пасут». Ну, это проблемы не составило – поднялся на четвертый этаж, зашел в ресторан, а там – через служебный ход на другое крыло здания. И вышел совсем в противоположном вестибюле. Он успел на предпоследнюю электричку до Александрово, сел в средний вагон, купил у разносчика «Московские новости» и почти два часа до Сергиева Посада «обрабатывал» сообщаемую в них информацию.