Кого он завлечет к ним сегодня?

Первые визитеры были ему хорошо знакомы. Семейная пара, троица болтливых школьников, старушка Магда со своей плешивой собачонкой…

Но где же новички? Где многообещающие незнакомцы? Они необходимы ему!

Раньери давно придумал эту игру. Круг клиентуры был, в общем-то, постоянный, к тому же кофейня располагалась в стороне от нахоженных троп. Типичному туристу, ошалело носящемуся, как весенняя муха, между Сан-Марко и Риальто, отыскать ее было не так-то просто. И тем ценнее, когда чужак все-таки появлялся перед окнами с голубыми шторами.

Доменико мысленно снимал с него мерку. Кто такой, как себя ведет? Запоминал – и сам с собой заключал пари: вернется клиент или нет.

Выиграв спор пять раз подряд, Доменико разрешал себе вечером выкурить крепкую сигару. Сигара в неделю – не так уж и много, а? Что бы там ни талдычили доктора, он просто обязан вознаградить себя за догадливость!

Раньери играл честно. Никогда, даже если очень хотелось курить, не применял запрещенных приемов: не заманивал туриста бесплатной чашечкой кофе, не соблазнял ни малютками-бриошами, ни белоснежными меренгами. Клиент должен сам принять решение.

Доменико уселся возле окна и развернул газету.

– Сегодня не дождетесь! – насмешливо фыркнула Мария. Она не знала деталей его развлечения, но давно заметила, что хозяин обращает особое внимание на незнакомцев.

Раньери зыркнул на нее поверх газеты. Помощница тут же исчезла. Она понимала, когда можно болтать, а когда лучше прикусить язык. Доменико держал ее в своем заведении не столько потому, что она варила вкуснейший кофе, сколько за эту удивительную для женщины способность.

Он смаковал эспрессо и с сожалением думал, что Мария права: сегодня ему новых посетителей не видать. А если и набегут, пользы от этого немного. В порту возвышалась «Магнифика», железная дура с пол-Венеции размером. Значит, город захлестнет толпа туристов-однодневок. Гигантский круизный лайнер утром вываливал из своего чрева сотни человечков, а вечером отплывал, забив пассажирами девятипалубное брюхо.

Они налетали как саранча: прожорливые, стремительные, жадные до впечатлений. Они пытались запихнуть в себя весь город целиком, давились им, но не сдавались! На первое – Сан-Марко, на второе – Риальто, на десерт – Дворец дожей, и закусить это все Кампанилой.

Доменико ненавидел их и презирал. Его высокомерный город захлопывал перед ними все двери, а они даже не догадывались об этом.

Раньери терпеть не мог «однодневок» еще и за то, что с ними у него не было ни единого шанса раскурить субботним вечером вожделенную сигару. Даже если они, отбившись от стада, и попадали в его кафе, вернуться второй раз не могли. Ночью лайнер уносил их прочь.

Доменико со вздохом поставил чашку на стол – и тут увидел ее. Она вывернула из-за угла, и серая улица вспыхнула, будто швырнули охапку осенних листьев.

Женщина в безумном шарфе. Шарф был ядреного зеленого цвета и наводил на мысль о безвременной гибели дюжины лягушек. И юбка вокруг ног вилась бешеная, рыжая, с рваными краями. Даже тканая сумка выглядела совершенно очумевшей, как будто все нитки в ней хором сбрендили и полезли наружу с криком: «Давайте свяжемся во что-нибудь новенькое!»

Доменико Раньери застыл с открытым ртом.

А женщина тем временем подошла к кофейне и запрокинула голову, прищурившись на вывеску. Он наклонился вперед, беззастенчиво рассматривая ее через стекло.

Лет тридцати, от силы тридцати двух – тридцати трех. Невысокая, худощавая, с живым миловидным лицом. Курносый нос и мягкий подбородок (русская, решил Раньери). Волосы светлые, небрежно схвачены на затылке резинкой.

Какая-то трогательная растерянность была в ее чертах. На губах играла недоверчивая, почти испуганная улыбка.