Андрей спрашивал у Лависсы, что испытывает она, и девочка сказала, что чувствует примерно то же самое, только вместо радуг были водопады, а созвездия не вертелись, а как бы «наплывали» одно на другое. Перед Василисой промелькнуло море цветов, которые на ее глазах пробивались сквозь песок и по которым несся парусник; капитан Крокс видел картины давно минувших сражений и отгремевших битв, а Грохотун, попугай и Баюн не запомнили ровным счетом ничего: роботизированное сознание – вещь на редкость уравновешенная и не страдает избытком воображения.

– На несколько секунд я зафиксировал повышенное давление в пневмоприводе правой ноги, но все быстро стабилизировалось, – только и сумел припомнить Грохотун, всегда мнительно относившийся к своему техническому состоянию.

Когда перемещение в пространстве завершилось, они счастливо оказались в навигационном отсеке «Звездного странника», который покинули несколько дней назад после ожесточенного сражения. Тогда они едва не сварились: двигатели перегревались и жар был около пятидесяти градусов. Но, видно, ремонтные роботы неплохо потрудились: жара спала и климатические установки поддерживали температуру около двадцати – двадцати двух градусов при влажности около семидесяти процентов.

Хотя после деметрианской равнины воздух казался сухим и затхлым, пахло жженой проводкой, а кое-как заваренные борта еле слышно вибрировали, Андрей испытал острую радость оттого, что вернулся на «Звездный странник», в последние месяцы ставший для него единственным настоящим домом.

С полной серьезностью и без всякого смеха он смотрел, как капитан Крокс опустился на колено и поцеловал навигационный куб боевого флагмана, на котором виднелось несколько свежих латок.

– Здравствуй, «Странник», старый дружище! Вот я и вернулся к тебе! Я никогда не смог бы тебя покинуть, – сказал пират с дрожью в голосе.

Рогатый робот последовал примеру капитана. Он грохнулся на колени, но так как рта у него не было, а был лишь речевой динамик, то он несколько раз со звоном стукнулся о навигационный куб рыцарским шлемом.

– Заставь дурака богу молиться, он и лоб себе разобьет, – проворчал Баюн.

В отличие от пиратов и своего воспитанника, старый нянька недолюбливал «Звездный странник». Он хорошо помнил, что из-за этого корабля у них и начались все неприятности. И зачем он поддался на уговоры Андрея и забрался в тот злополучный ящик с ням-нямчиками? Ведь не попади они тогда в контейнер, продолжали бы как ни в чем не бывало жить на Деметре, даже не зная о капитане Кроксе и его боевом флагмане.

Дочь президента уже несколько минут озадаченно разглядывала свою ладонь.

– Что-нибудь случилось? Порезалась? – участливо спросила у нее Василиса.

Лависса подошла к ней, явно обрадовавшись случаю поделиться своим затруднением.

– Нет, не порезалась. Видишь это кольцо с бриллиантом?

– Красивое, – не без легкой зависти похвалила Василиса, у которой никогда не было дорогих колец и украшений.

– Ну и что, что красивое, я не об этом. Оно у меня всегда было на безымянном пальце, а сейчас почему-то переместилось на средний.

– Может, ты сама его переодела?

– Думаешь, у меня склероз? Переодеваю кольца и сама об этом не помню? – обиделась Лависса. – Если хочешь знать, это кольцо вообще не снималось, разве только с мылом. И вдруг ни с того ни с сего оно исчезает с одного пальца и оказывается на другом!

Василиса пожала плечами.

– Не знаю, как такое могло произойти, – честно призналась она.

Взмахивая пестрыми крыльями, к ним подлетел попугай, успевавший сунуть свой крючковатый клюв во все, что происходит в рубке.