— А что это значит? — спросил Ромка.

— Ну то есть он один из владельцев банка. И еще любопытная деталь. Помимо того, что Кирилл Петрович вице-президент, он по совместительству еще и технический директор. Другими словами, в его ведении находится электронная банковская система.

— Значит, он разбирается в компьютерах! — воскликнул Димка. — И вполне мог совершить компьютерное преступление в Рыбинске!..

— Соображаешь, — похвалил сына Суперопер.

— Это же Снегирева, — удивленно сказал Орешкин, случайно глянув в боковое окно. И в самом деле, «уазик» обгоняла «Тойота-люкс», за рулем которой сидела фотомодель.

— Странно, — продолжал удивляться Ромка. — Она мне говорила, что не будет выходить из квартиры.

— И мне то же самое сказала, — припомнил Чайников. — Интересно, куда она едет?

— Судя по всему, туда же, куда и мы, — ответил Суперопер, сворачивая вслед за «Тойотой» на Тверскую улицу. — Думаю, во двор нам лучше не соваться. — Он затормозил. — Остановимся здесь.

— Пап, а мы отсюда сможем прослушивать квартиру?

— Сможем. «Жучок» работает в радиусе трехсот метров.

Молодцов начал настраивать приемник. Через пять минут на панели загорелась красная лампочка.

В динамике раздался долгий звук поцелуя.

Суперопер подрегулировал звук.

— Снегирева с Дзюбинским целуются, — захихикали мальчишки.

Григорий Молодцов нажал кнопку магнитофона, чтобы записать разговор.

— Тихо. Слушаем…

— Как доехала, дорогая? — спросил Дзюбинский.

— Хорошо, дорогой, — ответила Снегирева.

— Кофе будешь?

— Да, только не очень крепкий. — Послышался звон чашечек и звук льющегося кофе.

— Спасибо, хватит, — сказала фотомодель.

— Как там наш гений? — спросил банкир. Снегирева засмеялась:

— Я его упрятала в психушку.

— Замечательно, дорогая. Как тебе это удалось?

— До смешного просто. Я ему сказала: «Аркадий, почему бы тебе не повесить на стены красивее картины. А то у тебя неуютно в квартире…» Он тут же принялся забивать в стену гвозди для картин. Гвозди, естественно, не забиваются. Я говорю: «Кто ж так делает, Аркаша? Их нужно предварительно закалить». «А как?» — спрашивает этот лопух. Я ему объяснила: «Поставь сковородку на плиту, налей в нее подсолнечное масло и насыпь гвоздей. Закаляй их в течение часа, непрерывно помешивая вилочкой». Он так и сделал… — Смех мешал Снегиревой говорить. — А я тем временем позвонила в психиатрическую больницу и сообщила, что мой приятель сошел с ума. Гвозди на сковородке жарит… Приехали четыре здоровенных амбала и забрали нашего гения в психушку…

Последние слова фотомодели потонули в безудержном хохоте Дзюбинского.

— Потрясающе, дорогая! Даже не верится, что гений мог попасться на такую ерунду.

— Но ты же знаешь, он гении только в электронике. А в обыденной жизни лопух лопухом.

— А вдруг врачи разберутся, что он нормальный?

— Не разберутся. Он ведь и в самом деле не от мира сего. Просто помешан на компьютерах…

— Это верно. А в какой он больнице?

— В четвертой. На Лиговке.

— Ну что ж, — весело произнес Дзюбинский, — все складывается великолепно.