Немалую роль играет врожденная индивидуальная предрасположенность. Есть люди, становящиеся наркоманами буквально «с одного укола», и есть люди, для которых стать наркоманами или алкоголиками практически невозможно. Это два крайних полюса, определяемые, видимо, крайними пределами индивидуальной химической чувствительности мозга. Между этими крайними полюсами — гамма постепенных переходов. (Такой статистический ряд из индивидуальностей, от крайности через «среднюю норму» до другой крайности, можно, вообще говоря, построить по любому человеческому качеству, будь то объем бицепсов или обыкновенная порядочность.) Средний, обычный человек имеет, видимо, и среднюю дозу, при которой возникает угроза наркомании.

Но, кроме индивидуальной химической чувствительности и силы самого наркотика, имеют значение и общее состояние психики и организма в отрезок времени, когда возникло пристрастие, и степень общей психической неуравновешенности, и, конечно, условия жизни, воспитание, стечение обстоятельств.

У наркомании (и алкоголизма в первую голову) — масса внешних и внутренних физиономий. Один пьет потому, что у него без этого болит голова, и это не только оправдание, это правда. Другой — потому, что, только выпив, ощущает себя физически полноценным мужчиной (и это тоже правда, пока не наступает алкогольная импотенция). Третий — потому, что не находит нужным отказывать себе в удовольствии. Четвертый — потому, что пьют те, с кем ему приходится общаться. Пятый — потому, что скверное настроение и вообще…

Если же отвлечься от калейдоскопа индивидуальностей (при лечении от него отвлекаться нельзя), то мы увидим два главных этапа на маятнике райско-адской оси, между двумя физиономиями Двуликого Януса.

Первый этап: «Выигрыш во что бы то ни стало». Только на это время, очень важное, решающее, я буду принимать стимулятор. Надо столько сделать, столько успеть, теперь или никогда. Надо поставить рекорд, сделать жизнь. Потом, конечно, брошу… А сейчас я должен быть на высоте, и только это средство даст мне необходимый подъем сил. Успокоительные таблетки нужны мне, чтобы быть рассудительным и хладнокровным, чтобы свободно общаться и с легкостью делать свои дела. Да, я сознательно выпиваю, чтобы чувствовать себя уверенно и раскованно, чтобы сбрасывать балласт сомнений…

Максимизация Рая и минимизация Ада с самого начала сливаются, но на первом этапе мотив максимизации преобладает. Однако Ад тут как тут: его скрытая избыточность выступает тем явственнее, чем сильнее расходуется избыточность Рая.

Все вещества, резко и быстро меняющие внутренний баланс Ада и Рая, могут вызывать опасное пристрастие. Учащаются случаи пристрастия к снотворным, к безобидным на первый взгляд успокаивающим, к стимуляторам, к крепчайшему чаю и кофе. Бальзак был, по-видимому, одним из первых кофеиноманов и, наверное, не самым тяжелым, потому что случаи психических нарушений от кофеиномании появились лишь в последние годы.

Пристрастие начинается с малоопределенного ощущения «мне плохо» (говорит Ад). А память тут же услужливо подсказывает испытанный выход: «мне плохо без этого». Вот и влечение. Все меньше задержек самоконтроля, с каждым приемом зловещий путь проторяется. Возникает зависимость: алкоголики — это люди, которые уже не сами распоряжаются своим желанием выпить, а желание выпить распоряжается ими.

Второй признак — приходится с каждым разом повышать дозы. Одно из возможных объяснений: организм приспосабливается к яду, нейтрализует его. Другое, более вероятное: химическое топливо Рая при искусственном подхлестывании начинает перегорать. Искусственное топливо вытесняет естественное, портятся не только кратковременные оперативно-тактические системы, но и долговременные, стратегические, и поэтому Ад действует все сильнее, все дольше. Без поддержки извне Рай отказывается работать.