Его лицо расплылось в широкой улыбке:

– Телеграмма, мисс Чес.

– От Кон? – в один голос спросили сестры.

– Как будто бы да.

И он двинулся к столу, на котором лежала телеграмма.

– Отправлена из Кале, если не ошибаюсь.

– Из Кале? Значит, они едут домой.

Пруденс взяла телеграмму.

– Когда ее доставили?

– С час назад. Я как раз накрывал стол к холодному ленчу в маленькой столовой. Лорд Дункан собирался на ленч в клуб.

– Благодарю, – сказала Пруденс, вскрывая телеграмму.

– Так когда они прибывают? – Честити едва удерживалась, чтобы не запрыгать от нетерпения.

– Она не сообщает точной даты. Похоже, паром должен был отправиться вчера утром, но море разбушевалось и они решили подождать, но потом передумали. Вот, прочти сама.

Пруденс вручила телеграмму сестре. В глазах ее плясали смешинки. Она была в восторге.

– Думаю, их следует ожидать в любой день.

– Чем скорее, тем лучше, – сказала Честити радостно, и они направились в маленькую столовую.

– Они должны хотя бы день отдыхать после путешествия, – сказала Пруденс, оглядывая стол: ветчина, свекольный салат, хлеб, сыр.

– А знаешь, – сказала Честити, – Кон не сможет задержаться ни на минуту. Сейчас же прибежит сюда.

Она отрезала толстый ломоть хлеба и протянула сестре на кончике ножа.

– Возможно, она пожалеет о своей поспешности, когда узнает наши новости, – заметила Пруденс. Она намазала хлеб маслом и взяла несколько кусочков ветчины с блюда. – Интересно, долго ли нам ждать сообщения от сэра Гидеона? Не думаю, что у него уйдет много времени на чтение статьи, так что он скоро составит представление о положении дел.

– Но ему еще потребуется время на принятие решения, – возразила Честити, подцепив вилкой кусок свеклы. – Налить кофе?

Пруденс, с набитым ртом, лишь благодарно кивнула и погрузилась в размышления. Они никак не могли повлиять на адвоката, чтобы он поспешил с принятием решения. Зато два часа в приемный день могли принести плоды. Теперь у них была солидная клиентура из достойных мужчин и женщин, которые, разумеется, не подозревали, что избраны в качестве возможных партнеров, чье будущее пока оставалось неизвестным, но тем не менее могло проясниться, если представится возможность.

– Интересно, придет ли сегодня Сюзанна Дирфолд? – сказала Честити, прервав размышления сестры. – Мне показалось на прошлой неделе, что они хорошо ладят с Уильямом Шарпом.

– Да, – согласилась Пруденс. – Наше дело – посеять семена. Если они придут, я посоветовала бы им вместе посетить выставку греческих мраморных скульптур Элгина. Недавно Сюзанна так превозносила достоинства греческой скульптуры. К тому же Уильям при мне кому-то рассказывал о славе и красоте Парфенона.

– И если нам удастся склонить их к бракосочетанию, они не поскупятся на пожертвования. Верно? – спросила Честити с улыбкой.

– Несомненно, но не в пользу незамужних девиц или старых дев, а для создания фонда по охране сокровищ Греции, – промолвила Пруденс.

– Собирать деньги на дело, которым мы не будем заниматься, нечестно.

– Да, нечестно. Но что делать работающей женщине?

Пруденс бросила на стол салфетку и отодвинула стул.

– Пойду переоденусь, а потом проверю, есть ли цветы в гостиной.

– Я скоро к тебе присоединюсь.

К половине четвертого собрались гости.

– Ни леди Лукан, ни леди Уинтроп, – шепнула Честити, проходя мимо сестры с блюдом булочек.