Он закрыл за ними дверь гостиной. Огляделся, шагнул к секретеру, где лежал экземпляр их газеты. В комнате повисло напряженное молчание, пока он перечитывал статью.

– Напрасно я надеялся, что это всего лишь игра моего расстроенного воображения, – пробормотал он, дочитав статью до конца.

Скатав газету в рулон, он стоял теперь, постукивая ею по бедру, и смотрел на Констанс.

– Конечно, это твоя работа.

Она кивнула.

– Эта статья была написана много недель назад, еще до того, как мы поженились.

– Ради всего святого, женщина, ты совсем лишилась рассудка?

Констанс тотчас же оставила свой покаянный тон:

– Не говори со мной так, Макс. И не употребляй слово «женщина» в столь оскорбительной манере.

Пруденс и Честити переглянулись и сели рядышком на диван, ожидая, что будет дальше.

– А чего ты от меня ожидала? – спросил Макс. – Неужели не могла предупредить, что объявляешь войну Беркли? Это гнусная кампания против достойного и уважаемого человека.

– Погоди, – перебила его Констанс, а обе ее сестры вскочили на ноги.

– В этом Беркли нет ничего достойного. Его не за что уважать, – заявила Пруденс. Ее обычно бледное лицо раскраснелось, зеленые глаза сверкали. – Констанс говорила со всеми тремя женщинами, упомянутыми в статье, и видела их детей. Они буквально голодают.

– Они живут в нищете, – добавила Констанс. – Они не лгали, Макс.

– Ты только представь, что значит быть изнасилованной своим хозяином, забеременеть и оказаться выброшенной на улицу с соответствующей характеристикой, без всяких средств к существованию, – вставила Честити.

Сестры наступали на Макса, и он даже попятился.

– Я его не одобряю, – ответил он, – но это уже слишком. – Он взмахнул свернутой в рулон газетой. – Это атака на личность, такая статья способна уничтожить человека.

– Да, мы готовы его уничтожить, – сухо заметила Констанс. – Он волокита, насильник, обманщик и вымогатель...

– А где доказательства? – спросил Макс.

Пруденс скорчила гримаску:

– Мы располагаем только слухами.

Макс стремительно повернулся и уставился на нее:

– Так это единственное, чем вы располагаете? Слухами? Я думал, у вас больше здравого смысла, Пруденс.

Констанс все поняла и подумала, что не всегда вела себя столь осмотрительно, как сестра.

Пруденс покраснела, но спокойно ответила:

– Мы согласны, что следовало поступить разумнее. И все же нашли адвоката, готового защищать «Леди Мейфэра».

– Да, нашли, – вмешалась Честити.

– Это сэр Гидеон Молверн, – уточнила Пруденс. – Он примет нас в следующий четверг. Ты знаешь такого? – обратилась она к Максу.

Макс ответил вопросом на вопрос:

– И как вы собираетесь сохранить анонимность в суде?

– Пока не знаем, – сказала Констанс. – Надеемся, что сэр Гидеон что-нибудь придумает.

– Да. Так ты его знаешь, Макс? – наседала Пруденс. – Он член «Миддл темпл» и...

– Мне это известно, – бросил зять.

Пруденс посмотрела на старшую сестру. Та лишь пожала плечами. Они ни к чему не придут, если будут конфликтовать с Максом, в то время как нуждаются в его помощи. Ведь он может просветить их по некоторым вопросам.

– Хочешь виски, Макс? – с улыбкой спросила Честити вполне дружелюбным тоном.

Он, прищурившись, посмотрел на нее, потом перевел взгляд на ее сестер: с одной стороны, они жаждали примирения, с другой – пылали негодованием.