– Нет, скорее на библиотекаршу, чем на монахиню, – решила Честити. – У тебя очень серьезный и ученый вид.

– Это как раз то, на что я рассчитывала, – сказала Пруденс, склонив голову набок и критически разглядывая свое отражение в зеркале. – Особенно хороша эта фетровая шляпа.

Она приподняла ярко-синюю вуаль, ниспадавшую с полей шляпы и прикрывавшую почти все лицо. Шляпа была из темно-серого фетра.

– Она подходит к костюму. Темно-серая саржа... Этот костюм можно носить, даже пребывая в трауре, – сказала Констанс.

– У тебя есть пятьдесят гиней? – спросила Честити, снимая с плеча Пруденс нитку.

– Он наверняка пришлет счет, – ответила Пруденс, взглянув на Констанс. – Ведь не капустой же он торгует.

– Да, разумеется. И все же на твоем месте я запаслась бы необходимой суммой. Если он поведет себя оскорбительно, ты по крайней мере будешь удовлетворена, отдав ему его гонорар прямо в руки в качестве прощального «подарка», точнее, выстрела по самолюбию.

Пруденс скорчила гримаску:

– Знаю, что у Макса наилучшие намерения, но лучше бы он скрыл от меня полученную о сэре Молверне информацию. Она действует мне на нервы. Боюсь, при встрече с ним я и двух слов не смогу связать.

– Сможешь, – заверила ее Честити. – Клерку не удалось тебя запугать в прошлый раз, и адвокату не удастся.

– Надеюсь. Если он самый лучший, я потерплю, – ответила Пруденс, силясь улыбнуться. – Надо заманить его в сети.

Констанс кивнула.

– Кстати, ты, возможно, захочешь притвориться, будто у нас нет денежных затруднений. И если он клюнет на нашу приманку, мы сможем вести с ним переговоры.

– Это, конечно, нечестно, но я согласна, – сказала Пруденс, натягивая ярко-синие перчатки и беря в руки объемистую сумку. – У меня полный набор документов, которые я в тот раз оставила клерку. На случай, – с иронией добавила она, – если они затерялись где-нибудь у него в конторе. – Не хватает только доказательств, что Беркли – вымогатель.

– Так скажи ему, что у нас есть возможность получить их, – напомнила Констанс.

– Мы думаем, что у нас есть такая возможность, – уточнила Честити.

– Я не позволю ему в этом усомниться, – заявила Пруденс, опуская вуаль. – Мне пора. Уже почти половина четвертого.

Сестры сели вместе с ней в наемный экипаж и доехали почти до Темпл-Гарденс.

– Мы подождем тебя здесь, – сказала Констанс, целуя ее.

– Нет, предпочтительней у Фортнума, – возразила Пруденс, открывая дверцу экипажа. – Собирается дождь, а я не хочу, чтобы вы намокли. Ведь неизвестно, как долго я там пробуду.

– Чем дольше, тем лучше. Мы будем надеяться на благополучный исход, – сказала Честити. – А если отправимся пить чай к Фортнуму, мне кусок в горло не полезет, пока ты не вернешься.

Пруденс засмеялась:

– Ты не сможешь проглотить даже кекс? Ушам своим не верю, Чес.

Пруденс выскочила из экипажа, помахала сестрам, выглядывавшим из окна кеба, и решительно зашагала по Миддл-Темпл-лейн.

Возле конторы сэра Гидеона Молверна она остановилась, чтобы собраться с духом. Потом решительно нажала на ручку двери и начала подниматься по узкой лестнице на площадку. Она постучала в дверь и вошла, не ожидая приглашения. За письменным столом сидел уже знакомый клерк.

– У меня встреча с сэром Гидеоном, – сказала она, поправляя вуаль.

Клерк справился с записью в регистрационной книге, поднял глаза и посмотрел на нее.

– Леди из Мейфэра? – спросил он.

– Как видите, – ответила Пруденс, недоумевая, почему он никогда не бывает самим собой, а играет в какие-то игры.