– Это сюрприз, – сказал он. – Я вам уже говорил, что сюрпризы нередко бывают условием удачной кампании.

– Только в суде, – возразила она.

– Уж там-то само собой разумеется, – со смехом согласился он. – Но как вы справедливо заметили, сегодня воскресенье. Поэтому лучше не говорить о судах.

– Но я думала, мы займемся подготовкой к процессу.

– В некотором роде да, но не так, как вы это себе представляли. Не будем тратить этот прекрасный день только на дела. Нервничать, напрягаться. Вообще-то я предпочитаю не перегружать себя работой по воскресеньям. Это позволяет мне сохранять свежесть мыслей.

Пруденс не нашлась что ответить. Она ехала на машине неизвестно куда, неизвестно зачем, с человеком, который с каждой минутой нравился ей все меньше.

– Значит, вы мне солгали, – сказала она, наконец. – Для того лишь, чтобы втянуть меня в эту авантюру, заставить провести с вами день.

– Но это грубое преувеличение, – запротестовал он с легкой улыбкой. – Я вам как-то говорил уже, что для подготовки к процессу мне важно узнать вас получше.

В его словах была логика, и Пруденс не стала возражать.

– А я думала, что хотя бы воскресенье вы проводите с дочерью, – сказала Пруденс.

– Сара проводит воскресенье интересно и с пользой для дела, – ответил сэр Гидеон. – Ее день расписан по минутам, и для отца просто не остается времени.

– Понимаю..

Машина набирала скорость, и теперь Пруденс чувствовала, насколько силен ветер. У нее слезились глаза. И она надела смешные очки с выпуклыми стеклами и повернулась взглянуть на своего спутника. Он почему-то улыбался, и хотя она не видела выражения его глаз под стеклами очков, догадывалась, что вокруг них собрались веселые морщинки, а в их серых глубинах пляшут золотые искры. Его рот не стал менее чувственным с момента их первой встречи, только ложбинка на подбородке, казалось, уменьшилась. Она отвела глаза и уставилась на дорогу, глубже засунув руки в муфту.

– Итак, куда же мы все-таки едем, Гидеон?

– В Оксфорд, – ответил он. – Мы попадем туда как раз к ленчу в Рэндолфе. А потом, если не будет слишком холодно, покатаемся на лодке. Но в вашей шубе вы не озябнете, если даже пойдет снег.

– И мы сделаем пятьдесят миль в одну и столько же в другую сторону за один день?

– Я люблю ездить на машине, – ответил он с благодушной улыбкой. – Особенно на этой. Она с легкостью делает двадцать миль в час. День прекрасный, хоть ветер и резковат. У вас есть возражения?

– А вам не приходило в голову, что у меня могли быть другие планы на этот день? – спросила Пруденс.

– Приходило, но я решил, что в этом случае вы откажетесь от моего приглашения. – Он бросил на нее взгляд, и его улыбка стала шире. – Я старался написать записку так, чтобы было ясно, что это приглашение, а не повестка в суд. Надеюсь, мне это удалось.

– Да, эта записка была написана любезнее, чем обычно, – согласилась Пруденс.

– О, это неблагородно! – воскликнул он. – Я пытаюсь изменить манеру общения, а вы меня ничуть не поощряете.

– Меня не волнуют ваши манеры, – заявила Пруденс. – Волнует лишь, как вы поведете наше дело в суде. Кстати, у меня есть кое-какая информация, которая могла бы вас заинтересовать.

Мисс Дункан оказалась тверда как кремень. Впрочем, ничего другого он и не ожидал. Обычно женщины откликались, когда он включал на полную мощность свое обаяние. Он оторвал руку от руля и подмял ее в знак капитуляции.

– Разрешите мне сначала насладиться своим выходным днем, Пруденс, чтобы паутина выветрилась из моей головы.