— Поговорим о вас… Я хотел бы знать ваши планы на будущее.

— О них у меня уже спрашивали сестры. Вероятно, я скоро возвращусь домой.

— Домой?

— Конечно, не очень-то весело возвращаться туда одной… но наша старая няня Сара ждет меня там.

— И вы считаете, что она сможет обеспечить вам надлежащий уход и защиту? — поинтересовался герцог.

Андрина вновь вспомнила про лорда Кроухорста и заколебалась. Потом она все же гордо вскинула подбородок.

— Я справлюсь, ваша светлость.

— Я не очень-то в этом убежден. Исходя из вашего опыта в прошлом и умения попадать в достаточно неудобные ситуации.

Андрина не откликнулась на этот издевательский намек и поторопилась сменить тему разговора.

— Я тоже желала бы поговорить с вами, ваша светлость, но совсем о другом.

— Интересно, о чем? — проявил он любопытство.

— Теперь, после таких пышных празднеств, я хотела бы знать, сколько мы вам должны.

Герцог ничего не сказал, и Андрина продолжила:

— Я не настолько легкомысленна, чтобы не понимать, что мы истратили больше, чем те пятьсот фунтов, что вы получили за ожерелье. Поэтому я настаиваю, чтобы вы, ваша светлость, сказали мне, насколько глубоко я залезла в долги.

— Большинство женщин предпочитают, чтобы их счета оплачивались другими, и бывают очень рады этому, — сказал герцог.

— Значит, я отличаюсь от ваших знакомых, ваша светлость. Я не нуждаюсь в благотворительности.

— Отлично!

Герцог прошел к письменному столу, достал из ящика какой-то документ, вернулся к камину и протянул его Андрине.

Она подумала, что это, вероятно, итоговый счет, присланный ему портнихами. Но она увидела на документе гриф с фамилиями Ханта и Росхилла — известных придворных ювелиров.

Ниже было помещено следующее послание:

«По поручению вашей светлости мы произвели оценку врученного нам изделия индийских мастеров. С уважением извещаем вас, что искусство этих туземцев несомненно, и вещь весьма интересна для коллекционеров, если выставить ее на аукцион. Но как ювелирное изделие оно почти никакой цены не имеет. Рубины и жемчуга в нем настоящие, но цена их невелика, а изумруды являются фальшивыми.

По нашему мнению, изделие может быть выставлено на продажу, но за него можно получить не более сорока, максимум пятидесяти фунтов.

Остаемся всегда к вашим услугам, ваша светлость,

Хант и Росхилл».

Андрина прочла письмо и с недоверием уставилась на герцога.

— Неужели это правда?

И тут же ей на ум пришло, как типично это было для ее папочки, который частенько оставался в дураках, вывезти из Индии дешевую безделушку и на протяжении многих лет даже не поинтересоваться ее реальной стоимостью…

— Из этого следует, что я должна вам огромную сумму…

Она произнесла это на едином вздохе.

— Да, довольно солидную, — согласился герцог.

Андрина почувствовала, что вид ее — растерянный, ошеломленный — доставляет ему удовольствие.

Собрав воедино всю свою прежнюю гордость, она постаралась произнести как можно тверже:

— Я расплачусь с вами… Обещаю… Но это займет длительное время…

— Вероятно, до конца моей жизни? — не преминул насмешливо заметить герцог.

— Нет, не так много времени, но, во всяком случае, несколько лет.

Заявив это, Андрина тут же подумала, что, сбыв с рук девочек, которых надо было кормить и одевать, она сможет жить вполне экономно. Если она не будет почти ничего тратить на себя, то ей удастся выкроить, пожалуй, сотню фунтов в год из ее скромных доходов.

Но сама мысль о том, что она в неоплатном долгу перед герцогом, делала будущее мрачным до отчаяния.