Трей кивает. От такого ей облегчение. Вопрос этот крутился у нее в голове уже какое то время. Она одобряет то, что Кел с Леной вместе, – заведи кто то из них себе кого то, возникли бы сложности, – но Трей нравится так, как у них вышло, то есть что живут они порознь.

– Предложения мне, между прочим, поступали, – добавляет Лена, набрасывая верхнюю простыню поверх натянутой. – Бобби Фини заходил пару лет назад, весь опрысканный своим лучшим воскресным, с букетом гвоздик, – объяснить, чем он будет хорош как второй муж.

Трескучий смешок вырывается у Трей, не успевает она осознать его на подходе.

– Вот не надо только, – укоризненно говорит Лена, – он вусмерть серьезный был. Все обдумал. Сказал, от меня прок будет с овцами, поскольку умею со скотиной обращаться, а он рукастый в смысле чинить то се, мне поэтому не придется беспокоиться, что предохранитель сгорит или где там ручка от двери отвалится. Поскольку для детишек я старовата, ждать, что он отцом станет, незачем, да и сам он не цыпленочек, а потому без конца лезть ко мне не будет. По вечерам в основном в пабе сидит или в горах НЛО ловит, под ногами путаться не станет. Беспокоит его только, что маманя меня не одобряет, но он уверен, что в конце концов образумится, особенно если я рисовый пудинг умею. Судя по всему, миссис Фини ради рисового пудинга на муки смертные готова.

Трей все лыбится.

– А ты ему что?

– Бобби годный, – отвечает Лена. – Ужасный идиёт, но это я против него не держу, он такой с пеленок. Я ему сказала, что доводов хороших у него много, но я уже слишком привыкла к своим прихватам и меняться мне поздно. Дала ему банку своего ежевичного повидла для мамани, чтоб в рисовый пудинг добавляла, да и отправила восвояси. На мой глаз, повидло его осчастливило сильнее, чем я б сама смогла. – Бросает Трей наволочку. – Можешь Банджо сюда пустить, если хочешь.

– Он на постель влезет.

– Я не против. Лишь бы не обмочил.

Трей спрашивает:

– На сколько мне тут можно остаться?

Лена глядит на Трей.

– Завтра сходи домой, – говорит она. – Глянешь, что к чему, – денек другой третий. А дальше разберемся по ходу дела.

Трей не утруждается спорить. Лену уламывать трудно.

– А потом можно я приду?

– Возможно – если захочешь. Поживем – увидим.

– Я ее воском натру, – говорит Трей, кивая на кровать. – Надо освежить.

Лена улыбается.

– Не повредит, это точно, – говорит. – Давай поспи ка чуток. Сейчас дам тебе футболку.

Футболка пахнет сухим солнцем и Лениным стиральным порошком – он не такой, как у мамки Трей.