|
Но такое я бы запомнил, — он покачал головой и прикрыл глаза. — Потом начались кошмары. Даже не кошмары. Все самые потаенные мысли, грязные и темные поступки, все, что случалось плохого в моей жизни, будто всплывало наружу, оттесняя все самое радостное, светлое и важное. Я не мог ни о чем думать, кроме, как о прошедшей ночи. Я даже не побоюсь сказать, но меня не отпускало чувство, будто кто-то перетряхивал все мои скелеты в шкафу и складывал их кости на самое видное место. На какое-то время все прекратилось, но потом мой помощник покончил с собой. Я тогда не связал это все между собой. Когда я остался один, нет-нет, вы не подумайте, меня с Николя ничего не связывало, — он замахал руками, отрицая этот популярный среди бомонда факт, видимо, увидев выражение моего лица. — В общем, кошмары вернулись. Теперь, помимо воспоминаний, мне снятся обычные кошмары, и мне кажется, что по ночам, когда я просыпаюсь, то вижу перед собой монстра. Я боюсь закрыть глаза, чтобы не погрузиться в это зеленое марево, в котором я снова начну совершать поступки, которыми я не горжусь и о которых я не хочу вспоминать…
— Стоп. Какое зеленое марево? — Перебил я портного, который, судя по всему, готов был пуститься в самобичевание. — Перед тем, как я засыпаю, прямо передо мной вспыхивает зеленая вспышка, от которой я словно слепну, после чего проваливаюсь в свои кошмары. — Нахмурился модельер, с трудом вспоминая конкретику. — Хотя, может это просто каждый сон так начинается. Сказать честно — я не совсем уверен. А это важно? — Все может быть важно. — Нахмурился я, начиная понимать, с кем мы будем иметь дело. — Мне нужно вас осмотреть. Позволите? — Если это хоть как-то вам поможет, — довольно серьезно кивнул Серж и встал со своего места. — Мне раздеться? — В этом нет необходимости, — глубоко вздохнул я, успевая остановить модельера, который со сноровкой, вызвавшей бы зависть у большинства стриптизеров, уже скинул с себя пиджак, рубашку и прикоснулся к ремню. Я подошел к нему и откинул длинные волосы, оголил его шею сзади, вглядываясь в довольно аккуратные красные шрамы, которые только начали подживать. Дня три точно модельер не спал и не давал возможности подкрасться твари к себе. Я несколько раз нажал на них пальцем, убеждаясь в отсутствии чувствительности у этого участка кожи и, покачав головой, опустил волосы, отходя от мужчины. — Вы ничего не замечали на шее в последнее время? — Уточнил я. — Зуд, боль, может быть, онемение? — Да, там какое-то раздражение. — Кивнул Серж. — У меня часто такое бывает, все же, многие вещи я примеряю на себе, особенно перед тем, как пускать их на подиум или выставку. А там такие материалы иногда встречаются, вы даже представить себе не можете. — Он натужно улыбнулся, принимаясь одеваться. — Мне за вредность нужно молоко бесплатно выдавать. — Ну, есть идеи? — Полюбопытствовал Роман, сложив руки на груди. — Есть, но я не до конца уверен, — я потер рукой подборок, думая о том, что если я все же прав, то категорически не понимаю, почему модельер все еще жив. Эти твари убивают гораздо быстрее. — Но мы можем с этим справиться? — Незаметно подмигнул мне княжич. — Или мне стоит искать другого модельера? — Мы справимся. — Кивнул я, успокаивая вскинувшегося Сержа. — Разумеется, это будет не бесплатно. — Я опустился в кресло, готовясь к торгу. — Тысяча золотых червонцев, и это со скидкой, умноженной на уважение и доверие. Половину сейчас, половину после завершения дела. Ну и конечно эти великолепные вещи… — А какую-нибудь гарантию вы даете? — Модельер от названной суммы тоже упал в кресло и взялся за голову. — Пожизненную. — Усмехнулся я. |
