— Ну и что дальше? — повернулся он к рулевому.

— Дальше нужно ждать, — охотно сообщил тот.

— Море ведь рыбой не усыпано. Пока «рыбка» охотницу на себя найдет, может и день пройти. А то и два. У меня еще выволочка медная, блестящая, — с гордостью добавил он, — на такую рыба охотно кидается. А вот на «пучок» по несколько дней поклевок не бывает.

— И чего делать с нею, если не ловится никто?

— Можно к «удочке» привязать. Вон, сколько выступов над бортом. К любому привязывай, и все. Раз в пару часов проверишь, попался кто или нет, и ладно. А можно «поиграть».

— И что значит «поиграть»?

— Подтягиваешь к себе, отпускаешь. Слабину даешь, или рывком к себе подтягиваешь. «Рыбка» тогда или глубже ныряет, или к самой поверхности всплывает. Замедляется, или убегать начинает. Ну, как самый обыкновенный живой малек, в общем.

— Интересно…

Поскольку объяснения сопровождались в сознании моряка достаточно яркими образами, Посланник Богини быстро все понял. Он подмотал к себе несколько метров жилы, отпустил. Когда она натянулась, несколько раз дернул к себе, опять отпустил. Дернул. В тот же миг рука ощутила резкий рывок, словно кто-то захотел выбросить правителя за борт, а потом по жиле последовали сильные упругие толчки, какие ощущаются на копье, вошедшем в тело насекомого, но не убившем его.

— Попал! — оглянулся Найл на рулевого. Да выводи, выводи же его, бестолочь! — закричал тот. Везаву страстно захотелось оттолкнуть в сторону неумелого пассажира и самому вывести крупную — ишь, как ремень натянула, — рыбу. Увы, бросить рулевое весло он не мог. — Жилу подтягивай! К себе!

Посланник начал потихоньку перебирать ремешок, вытягивая его на палубу — но неведомый противник там, в глубине, не дремал, метясь из стороны в сторону и время от времени давая сильные рывки. В такие моменты ремень начинал скользить в ладонях, разрывая кожу.

— Эй, кто-нибудь, багор! — во всю глотку заорал Везав. — Багор на мостик!

Вода позади корабля вспенилась, из нее на несколько метров в воздух вырвалось стремительное серебристое тело. Рыба, размером с ногу взрослого человека, мотала головой, стремясь избавиться от попавшего в пасть крючка. От нее к рукам Найла тянулась тонкая коричневая нить. Посланник Богини, воспользовавшись случаем, рванул жилу, направляя добычу к себе, и выиграл еще несколько метров.

— Не выдержит, — прошептал рулевой. — Ремень порвется.

— Что случилось? — заскочили наверх двое моряков.

Один держал в руках длинное древко, конец которого украшала двойная пика: одно острие смотрит вперед, второе загнуто крюком.

— Этот… Посланник Богини… Кажется, он поймал тунца.

— Уйдет, — тут же вынесли приговор моряки. Но в этот момент рыба совершила еще один прыжок, и оба хором заорали: — Слабину вытягивай! Упустишь!

Правитель выиграл было у добычи еще несколько метров, но тут последовал резкий рывок, и ремень быстро заскользил в руках, мгновенно ставших скользкими от проступившей на стертых ладонях крови.

— Сюда его не вытянуть! — моряк ударил Посланник Богини кулаком в плечо. — Высоко. Нужно вниз выводить, к борту! Везав, поверни к ветру, он на палубу спустится.

Рулевой, презрев возможный гнев надсмотрщицы, навалился на весло, поворачивая судно. Теперь ремень уходил уже не назад, за корму, а влево, за борт. Найл, удерживая снасть в натянутом состоянии, сбежал по ступенькам вниз, промчался по скамье гребцов и лег грудью на борт, наматывая ремень на руку.