И тогда Олег автоматически снял рюкзак, будто сомнамбула, достал из него плотный мешок из ткани, идентичной курточной, и, подняв «котелок» обеими руками, положил его в мешок.

«Котелок» оказался неожиданно легким, почти невесомым, будто бы сделанным из алюминия или титана. Почему-то Олег подсознательно ожидал, что такая штукенция диаметром сантиметров сорок должна быть тяжелой, тем более что он явно отблескивал желтым (золото?!) металлом. Даже если это была медь или латунь (не говоря уж о бронзе), такого размера объект должен был весить не менее пары килограмм. Однако, по ощущениям Олега, он весил грамм двести.

Пристроив на спину значительно пополневший рюкзак, Олег с немалым трудом выбрался из воронки, которая была глубиной метра четыре, не меньше, и он никак не мог представить, какой снаряд мог нанести такие повреждения. И как при этом сохранились стены собора.

Собора? Ну… может, и не собора, но удобнее называть его именно так – уж очень он похож на храм какого-то бога.

В рюкзаке, насколько Олег заметил (наверху он его открыл и «прошерстил»), очень мало еды – кусок лепешки, высохшее, деревянно-твердое мясо, фляжка с водой, по вкусу – разбавленная слабым вином. А еще – с десяток склянок в небольших холщовых мешочках. Олег их все развязал и обнаружил, что половина склянок содержит какие-то странные предметы, по видимости – живые, так как они шевелились. Но были и пустые флаконы.

Один «гад», заключенный в склянку, привлек пристальное внимание Олега – розовая пакость, очень похожая на оживший человеческий палец. Он сгибался и разгибался, выпускал из брюха нитки-ножки и буквально завораживал своим отвратительным, непривычным для человека видом. Олег смотрел на него минут пять, пока не заставил себя оторваться от гадкого зрелища и уложить сосуд в рюкзак. Олег не знал, зачем нужны эти существа, что с ними делать (как и с «котелком»), но внутреннее убеждение говорило: «Пусть будут! Это нужно! Это ценно!»

В карманах-клапанах рюкзака лежали три то ли медных, то ли латунных диска диаметром около пяти сантиметров, украшенные непонятными рисунками и письменами. И тоже легкие, невесомые, но очень прочные – Олег попытался оставить на одном из дисков зарубку, поцарапать булатным клинком меча, но лезвие скользило по матовой желтой поверхности, не оставляя ни малейшего следа.

Убрал диски в рюкзак.

Потом он заставил себя проглотить несколько кусков лепешки, оказавшейся пресной и невкусной, кусочек очень острого и соленого мяса и запил все это жидкостью из фляжки – терпкой подкисленной водицей, пахнущей забродившим виноградом. Есть хотелось до дрожи, но эта еда годилась только для того, чтобы слегка притупить голод, и не более того.

Сухая лепешка и сухое мясо долго не портятся в походе и достаточно эффективно поддерживают силы путешественника, так что нахождение их в этой «котомке» не вызывало вопросов.

Кстати – как и подкрашенная вином вода. Примитивная дезинфекция – вот что такое подкрашивание воды вином. Обеззараживание.

Склянка с вином нашлась в небольшом кармане рюкзака. Значит, тот человек, тело которого занял Олег, мог зачерпнуть воды из более-менее чистой лужи, долить туда вина и пить эту жидкость, не ожидая расстройства желудка или заражения какой-нибудь экзотической болезнью. «Иванушка, не пей из копытца – козленочком станешь!»

Теперь нужно было решить, что же все-таки ему делать. Голод кое-как утолен, осмотр тела сделан – что дальше? Куда идти?

«Когда не знаешь, что делать, – делай шаг вперед!» – якобы сказал Наполеон. Говорил он такое или нет – дело десятое. Главное – этот афоризм сейчас был в тему.

Олег встал, снова с удовольствием ощущая, как легко несут его сильные, тренированные ноги, и пошел вперед, лавируя между глыбами, направляясь туда, где угадывался то ли дверной проем, то ли пролом в стене – тот отличался светлыми контурами и выглядел высоченным овальным проходом.