Кстати сказать – тогда-то он и узнал о том, как следует приготавливать магические снадобья, уберегающие от беременности, а также научился готовить препараты, уберегающие от большинства болезней, разносимых легкодоступными любвеобильными девицами. И это ему очень пригодилось совсем скоро, когда Сергар отправился на воинскую службу.

Мерилла умерла тогда же, когда умерли отец и мать – во время эпидемии чумы. Двое из ее детей выжили, но что с ними стало потом – Сергар не знал. Похоронив родителей он ушел из села, чтобы никогда больше в него не возвращаться.

И вот теперь, рядом с ним, тертым жизнь, циничным видавшим виды мужиком, находились две очень красивые девушки, две зверицы, избравшие своей добычей именно его, Сергара. Это и забавляло, и раздражало, и не давало скучать.

С Таней он не спал. С ее слов – она никогда не занималась сексом, хотя не была и девственницей – во время косметического «лечения» Сергар не выдержал, и проверил.

 Когда же решил поймать девицу на вранье и в лоб спросил о том, зачем она врет – Таня даже не покраснела, и так же твердо сказала, что никогда не была ни с одним мужчиной. И может поклясться в этом на детекторе лжи.

Сергар не знал, что такое детектор, но настаивать не стал – нет, так нет. Ее личное дело – как она лишилась девственности.

И вообще – Сергар никогда не питал благоговейного восторга перед этим самым маленьким кусочком плоти, который за каким-то чертом природа поместила внутрь женщины. Нет его, и какая разница? Разве присутствие девственное плевы доказывает порядочность ее обладательницы? Можно быть абсолютно растленной, видавшей виды шлюхой, и при этом сохранить девственность на всю жизнь (Сергару попадались и такие девицы). Тем более, что восстановить эту самую девственность для хорошего лекаря не составляет никакого труда – даже на Земле, не верящей в магию и колдунов.

Почему Таня оказалась рядом с ним? Почему он взял ее с собой, не оставив дома? У нее дома, в доме покойной Зои?

Честно сказать – он и сам до конца не знал. Жалость? Наверное.

Долг перед Зоей, погибшей по его «вине»? И это может быть. Обещал, что позаботится о Зоиной дочери, а Сергар всегда держал свое слово. Над ним по этому поводу иногда даже подсмеивались боевые соратники. Однако уважали, знали – сказал – выполнит, чего бы это не стоило.

В смутные времена, если что имело цену, так это слово мужчины. Сказал – сделал! Или крепись, не давай слова. Влияние отца! Тот тоже никогда не бросал слов на ветер, и сына приучил жить так, как подобает мужчине.

Таня насела на Олега-Сергара, вцепилась в него как клещ – еще с самых похорон матери. Тогда она стояла над гробом Зои, молчала. Бледная, как полотно, Таня тогда не пролила ни одной слезинки. Лишь потом, на поминках в пахнущем кислыми щами кафе, сидя возле Олега, тихо сказала, простонав, как от боли: «Никого не осталось! Кроме тебя! Не бросай меня, ладно? Я пропаду ведь, если ты бросишь меня! Я без тебя не могу! Не оставишь меня? Не оставишь?! " И по щекам ее прокатились две скупые слезы.

Олег поперхнулся борщом, который осторожно черпал из выщербленной тарелки, долго не мог откашляться, пряча глаза от собеседницы, а когда Таня повторила свой вопрос, не выдержал и сдался, пообещав ее не бросать, пока та не «встанет на ноги». О чем потом не раз, и не два пожалел, и крепко пожалел.

На второй день после похорон Таня уже стояла в кабинете Олега, и сообщала, что теперь будет работать с ним¸ помогать ему во всем, в чем сможет помочь, и делать то, что он захочет все, что ему нужно.

 И Сергар, и Маша поняли вторую часть декларации вполне определенно, и если мужчиной это было воспринято вполне спокойно, то Маша тут же «встала на дыбы» и едва не побила наглую узурпаторшу прямо тут, не откладывая дела в долгий ящик.