«Мне не нужна скандальная известность! – решительно заявил он. – Если уж ты настолько легкомысленна, что постоянно появляешься на людях и привлекаешь к себе всеобщее внимание, то хотя бы не приваживай всю эту шантрапу к нашему дому. За твоего богатого любовника я никак не могу сойти, а шофером представляться не хочу. Заведи себе какого-нибудь широкоплечего бодигарда с головой в зачаточном состоянии, он будет очень хорошо смотреться рядом».

Лола обиделась, но послушалась Маркиза, не в смысле телохранителя, конечно. Ей совершенно не нужна гора мускулов, вечно ошивающаяся поблизости. Звонили ей только на мобильник, адреса в театре никто не знал. Зато мифический спонсор частично финансировал постановку «Пигмалиона», и Лоле дали в ней главную роль. На самом деле финансировала спектакль Лола на свои собственные деньги, на собственные деньги покупала свои дорогие наряды – у них с Маркизом когда-то были неплохие доходы, и делили они их по справедливости.

Ленька после своего неудачного романтического увлечения на стороне вернулся шелковым и вел себя тише воды ниже травы. Разумеется, он оскорбил и унизил Лолу, она хоть и пустила его снова жить в эту квартиру, но не собиралась так быстро прощать обиду.

В театре все шло отлично, у нее замечательно получилась роль Виолы в «Двенадцатой ночи». Лола вообще обожала пьесы Шекспира. Он был ее любимым драматургом. И с Элизой Дулитл на репетициях все получалось здорово, Главный был доволен. В лучах успеха Лола сверкала, как саламандра в огне.

Немножко портило настроение отношение остальной труппы, конкретно – женской ее части, но Лола была к такому готова. Было бы странно, если бы к ней отнеслись по-дружески в этом гадючнике.

Еще одно облачко, омрачавшее ее лазурный горизонт, было несколько странное отношение к ней обеспеченной дамы средних лет Валерии Борисовны Кликунец, постоянной посетительницы театра, периодически подбрасывавшей коллективу спонсорскую помощь и потому пользовавшейся в театре особыми правами, посещавшей почти все репетиции и не вылезавшей из-за кулис…

Но в остальном все шло отлично, у Лолы определенно наступила полоса удач.

Выпив не спеша кофе и съев три булочки, Лола потянулась в кровати, потом вздохнула и решила, что нужно вставать. Пу И, увидев за окном метель, мигом напустил лужу в коридоре, чтобы не выводили на прогулку, а сейчас гремел на кухне полупустой коробкой с ореховым печеньем, это было его любимое лакомство. Лола хотела было высказать Леньке, что он совершенно не следит за собакой, но, увидев закрытую дверь в его комнату, передумала. Лола всегда умела вовремя остановиться, жизнь ее этому научила.

Она скрылась в ванной и там внимательно и с удовольствием рассмотрела себя в большое зеркало.

«Какая же я хорошенькая, когда растрепанная!» – подумала Лола и улыбнулась самой себе дружелюбно и открыто.

Потом она улыбнулась себе радостно и по-детски наивно. Потом – чуть высокомерно. И наконец – холодно-равнодушно, одними губами.

Ассортимент ее улыбок не был исчерпан даже наполовину, но Лола решила, что следует поторопиться, иначе она и вправду опоздает в театр. Полностью приведя себя в порядок, она вышла в коридор и подобрала с полу маленькое зеленое птичье перо. Лола горестно вздохнула.

Перо принадлежало попугаю Перришону, который появился в их доме в начале зимы – просто влетел в открытую форточку. На объявление о находке попугая, вывешенное Лолой, никто не отозвался, и Маркиз ехидно заметил по этому поводу, что хозяева такой мерзкой и нахальной птицы радуются сейчас, что от нее избавились, и ни за что не примут ее обратно. Попугай и вправду был страшный хулиган. Он подстрекал на всевозможные каверзы не только инфантильного, легко поддающегося дурному влиянию песика Пу И, но и солидного, независимого, уважающего себя кота Аскольда. Из-за скверного характера жизнь трудновоспитуемого попугая не раз висела на волоске.