Мы проехались по ангару, который вполне вместил бы десяток кораблей класса Б вроде Ностромо. Впереди был тоннель, уходящий к относительно целому комплексу построек, что располагался выше. Вот тут-то мы и встретили первого противника. Большого шагохода, у которого не функционировали конечности, зато всё в порядке было с пушками.

Борис, сидевший на посту канонира, без раздумий открыл огонь, пока Бэн старался маневрировать по тоннелю от выстрелов. Долго повреждённые барьеры не продержались, и вскоре турель разорвала пушку дрона.

— Хватит, возьмём его максимально целым! — напомнил Тимур.

— И патроны не тратьте, они не бесконечные, а нам тут долго сидеть, — добавил я. — Погодите, поставлю ретранслятор, сигнал ухудшается.

Задние створки открылись, и я ненадолго выпрыгнул наружу и установил на пол треногу с небольшим заранее настроенным устройством. Мы двинулись дальше, обнаружив впереди взорванные грузовые гермоворота. Около них было полно раскиданных машин и… не только.

— Это скафандр Старшего, — сказал Тимур, указывая на экран. Вон, который под стенкой! Нам нужно его проверить!

— На случай, если он ещё жив? — сострил Шериф.

— Говорят, консервированные Старшие — деликатес, — ответил ему Борис.

Повисла пауза, которую разорвал наш с Бэном хохот. Ни напряжение, ни трепет перед древней расой нас не остановили.

— Они на тебя плохо влияют, — проворчала София. — Нет, мы хотим оценить целостность блоков скафа. Перед тем как двигаться дальше… почему бы не начать с этого?

Им просто хотелось поглядеть на него. А мне вообще без разницы, мы остановились. Бэн остался в броневике, проиграв мне в камень-ножницы-бумагу.

На экране я не понял, куда указывал Тимур. Только выйдя из броневика, продолжавшего смотреть в тёмный провал впереди, я увидел здоровенную тушу, которую освещали боковые огни и наши многочисленные фонарики.

— Я, конечно, видел их на картинках… но крупные ребята. И должно быть, тяжело им было в скафы влезать.

Дизайн этих шагоходов, которые мы встречали тут и там был каким-то особо эффективным решением. Как мы создаём роботов, подобных себе, так и Старшие поступили аналогично.

Хреновины двигались на четырёх конечностях. Задние с одним коленом назад, а передние более длинные вовсе с двойным в разные стороны. Они могли буквально сложить ногу. Их массивное тело было наклонено, открывая возможность манипулировать ещё парой конечностей с четырёхпалыми ладонями. Пальцы тонкие и длинные, вполне функциональные. Небольшая голова, расположенная как раз над этими конечностями, могла очень гибко крутиться вверх-вниз, чтобы иметь обзор как под себя, так и в небо.

И всё это в высоту около трёх метров, если встанет прямо. Тела людей гораздо больше подходят для космоса: компактным быть выгоднее, да и скаф надевать намного проще.

— Прямо в башку попали, — сказал Шериф, наверняка рассматривая инопланетянина через камеры.

— Ага, и судя по следам, он ещё какое-то время сопротивлялся, — заметил Тимур.

— А дырка в голове их не останавливает?

— У них центральная нервная система внутри. Вообще с точки зрения эволюции так безопаснее. Для чего голова нужна безальтернативно?

— Чтобы ей глядеть и в неё есть, — ответил я.

Шериф заржал, остальные нет.

— Бэн, ты сам-то голову включи, — отозвалась с корабля Анна. — Зачем башка роботам? Сенсорный массив на поворотной башне. Ну и есть ртом не на шее немного неудобно.

— К-хм… всё, больше не шучу, — смутился здоровяк.

Учёные покрутились над трупом, начали что-то аккуратно вырезать из скафа, но тут нас прервал голос Бэна.

— Движение за створкой!

— Всем в Авангард! А… отставить, Шериф, не трать патроны.