|
Но… — Мне нужна эта работа, — сказал он, глядя исподлобья на собеседника. Больше ничего добавлять к сказанному Борис не стал. Что тут добавишь? — Вы когда-нибудь имели дело с тресами? — хэд неожиданно сменил тему разговора. — Охраняли их? Сопровождали? Собеседник лениво перелистывал странички в досье Бориса. Ответы на заданные вопросы там, конечно же, имелись, и обманывать хэдхантера не было смысла. Следовало отвечать честно. — Нет, — помрачнел Борис. — Я служу в патрульной группе. Хуторской пограничный контроль. Моя задача — охрана внешнего периметра от нападений диких. Иногда сопровождаю наши товары до передвижной базы перекупщиков или транзитного каравана межрайонных военизированных транспортных компаний. Тресов вижу только издали — работающими на полях. Дважды участвовал в облавах. — Облавы? — заинтересовался хэдхантер. — Да. Искали сбежавших тресов. Один раз поймали, вернули. Наказали. — Вы? — Что? — Вы поймали, вернули и наказали? — Нет, — совсем сник Борис. — Повезло другой группе. Премия в размере оклада… Ловец задумался. Его пальцы еще листали досье, но глаза уже рассеянно смотрели куда-то за спину Бориса. На дверь, догадался он. Куда же еще. Ничего, кроме стены, двери и молчаливой долговязой фигуры то ли адъютанта, то ли охранника у двери, сзади не было. Сейчас поблагодарят за потраченное время, приложенные усилия и приятное знакомство, посетуют, что «к сожалению, вы нам пока не подходите, Борис Евгеньевич, но ваше резюме обязательно останется в нашей базе данных и как только… так сразу…». Потом — вежливо попрощаются. Вышвырнут. Забудут. Уедут с другими счастливчиками-новобранцами. И все — напрасно. И снова они с Ленькой станут почти корешками. Общие неудачи, как правило, объединяют и побуждают забыть былые обиды. Борис почувствовал злость. Интересно, чем те двое, что заходили в этот кабинет раньше него, оказались лучше? Почему выбрали их? Ну да, конечно! Щерба — из службы трес-охраны. А тот, второй, белобрысый Крыс… Кажется, он входил в облавную группу, вернувшую беглых тресов. Оба обладали неоспоримыми преимуществами. Он же… — Я вам не подхожу? — Борис исподлобья глянул на хэда. Командир охотников тоже уперся в него долгим бесстрастным взглядом. Хэдхантер смотрел молча, чуть прищурившись. И не понять: о чем думает. Странное пошло собеседование. Без слов. Секунды уходили одна за другой. Дурацкая, никчемная игра в гляделки! — Если я не подхожу, так и скажите, — не выдержал Борис. Чего молчать-то? Зачем зря тянуть жилы и время? Охотник пожал плечами: — Чего вы хотите, Борис Евгеньевич? — От вас — уже ничего. Потому что вряд ли вас все еще интересует неперспективная кандидатура. — Чего вы хотите от этой жизни? Борис усмехнулся. — Разве я не ясно выразился? Хочу вырваться из этой дыры. — Он мотнул головой в сторону окна. Окно в кабинете, как и в приемной, было открыто нараспашку, и слабый ветерок чуть поигрывал грязными занавесками. Вновь повисла тягостная пауза. От него ждут более развернутого ответа? Ладно… — Хочу пожить по-человечески, — зло выплюнул Борис. — Хочу перебраться из хутора в большой и богатый город. Хочу побывать в колизее и увидеть гладиаторские бои вживую. Хочу сам владеть тресами, а не вздрагивать от мысли о том, что когда-нибудь окажусь в их числе. Разве я многого хочу? — Вообще-то немало, — криво усмехнулся взводный хэдов. |
