Да, некоторые из нас умеют менять свою внешность при помощи способностей, выходящих за рамки обычных человеческих возможностей, которые мы называем альтер-способностями, или альтерами. Однако является ли обладание подобным даром причиной для исключения из конкурса? Ведь далеко не все альтеры имеют хоть какое-то отношение к внешним данным. А поскольку каждый человек может иметь не более одной альтер-способности, проверить, в чем именно она заключается, довольно легко. Но, видимо, организаторы конкурса попросту не захотели тратить время на подобные проверки. А может быть, сама идея конкурса заключалась в том, чтобы дать единственный и неповторимый шанс девушке, которая таких способностей лишена. И если причина в этом, то организаторы конкурса безусловно заслуживают уважения.

– А сколько девушек участвует в конкурсе? – перешел к другому вопросу Дилан.

– Двенадцать. – Эмерико дал этот ответ, не задумываясь, но затем замялся. – Вообще-то их было двенадцать, – уточнил он, инстинктивно понижая голос. – Но теперь осталось только одиннадцать.

– Что, одна не выдержала нагрузок и сбежала? – невинно уточнила я.

– Нет, – покачал головой менестрель. – Одна умерла.

– Умерла?!

В глазах Винсента читалось искреннее изумление.

– Да. Совсем недавно. Так что не знаю, заменят ее или нет. Пока девушек одиннадцать.

– А что с ней случилось? – осведомилась Джен.

Эмерико вновь замялся, в сомнении пожевал губами.

– Непонятно, – нехотя признался он. – Темная какая-то история. У меня есть во дворце кое-кто из знакомых. Обычно они знают все о том, что там творится. А вот сейчас не в курсе. Эту историю явно пытаются замять, не раскрывая всей правды. Девушку даже хоронили в закрытом гробу, так что поговаривают, будто, может, она вовсе и не умерла. Хотя ерунда, конечно, – добавил он. – Если она жива, с какой стати разыгрывать такой спектакль? Вернее всего, претендентка просто погибла из-за чьей-то халатности, и теперь виновника пытаются выгородить.

Я опустила взгляд на столешницу. Пара грубо сколоченных досок. С левой стороны – пятно, оставшееся от пролитого кем-то эля… Конечно, девушку хоронили в закрытом гробу. В противном случае все бы поняли, что с ней случилось. А король желает сохранить в тайне информацию о том, что в его дворце появился тъёрн. Его беспокоит собственный престиж, необходимость сохранить лицо перед своим народом и соседствующими с Линзорией державами. А жизнь конкурсанток да и других обитателей дворца тревожит его куда меньше. Зато тот, кто проявил о них беспокойство, вынужден скрывать это всеми силами и даже не рискнул поставить подпись на адресованном Охотникам послании.

– А может, какая-то участница решила таким своеобразным способом уменьшить ряды своих конкуренток? – выдвинул версию Дилан.

Я быстро подняла глаза на Следопыта и едва заметно кивнула. Все, что нужно, мы узнали, и разговор пора заканчивать. А закончить его лучше на наименее подозрительной ноте. Например, глупейшим предположением в духе досужих сплетен.

– Может, и так, – усмехнулся Эмерико, – но в таком случае способ она действительно выбрала весьма своеобразный.

Мы немного помолчали. Дилан залпом допил остатки эля и поднялся на ноги.

– Пожалуй, нам пора, – заметил он. – Засиделись, а нам еще поселиться где-нибудь надо.

– Вы уже подыскали место? – спросил Эмерико, тоже вставая.

Он протянул Джен руку и помог ей подняться. Мы с Винсентом вышли из-за стола самостоятельно.

– Пока нет, – ответил Винсент.

– Ну, с этим сложностей не возникнет, – заверил нас менестрель.