— Я вот что скажу тебе, Картер, — сказал он. — Ты больше похож на Ливерпуль. На старый Ливерпуль. Вымучиваешь из себя результат. Чтобы вернуться домой со счетом 1:0. Или Арсенал. Скучный, скучный Арсенал. Вот и померяйся жопами с Арсеналом, 1:0 в пользу пидорасов. Тони Адаме тянет время, все эти его оффсайдные ловушки, а потом, на восьмой минуте добавочного времени, когда подают угловой, он вдруг забивает башкой свой победный мяч. Что ж тут хорошего — играть на удержание счета с Гунерами.

Секс-Дивизион вдруг заткнулся, все уставились на Дениз, та только что вошла в паб. Она кивнула в их сторону, направляясь к бару, одета почти как шлюха с Кингз Кросс, типа той, которую Манго, как он сам признался, снял себе прямо перед Рождеством. Соплячка. На славу обслужила Сайту. Мини-юбка из синтетики и каблуки в шесть дюймов, и эта юбка, такая короткая, кожа в мурашках и подарочек в ее рождественском чулке, просто полоска подвязки на фоне белой кожи. Он заплатил деньги и натянул резинку, отымел ее около Риджентс Парка, у мечети, а затем высадил там же, на Кингз Кросс. Но парням сказал, что ебался с классной телкой. Он не трахается ни с хиппушками из Галифакса на заднем сиденье машины близ станции, ни с наркотами, ни с бродяжками, что шатаются повсюду, бескровные лица прижаты к стеклу, они выкрикивают проклятия, и в их крови СПИД, и герондос, и богатые разводилы-клиенты, порция лекарства от общества новой экономики. Он достойно вложил свои деньги, он сказал, что эта телка предложила ему провести ночь за-бесплатно. Он ей понравился. Уилл знал, что это все пиздеж — о том, что девка предложила Манго бесплатно трахнуться, но остальные поверили. Будь она на год или на два помладше — и у него были бы проблемы. Он так и знал. Уилл их всех считал болванами. Всех. Особенно Гарри, этот проебывает свои деньги еще хлеще, чем все остальные парни, огромный мужик с квадратной бритой головой и с этими своими снами. А Манго — просто мудила. Это ведь чья-то дочь, сестра, любимая.

— Ох, как бы я ей присунул, — сказал Балти, глядя на Дениз, исчезающую за стойкой. — Она красивая. Я бы обустроился и работал, не покладая рук, чтобы обеспечить ей красивую жизнь. Я бы бросил бухать и жрать карри и питался бы брюссельской капустой и тертой морковкой с крекерами, худел бы на четыре стоуна в неделю, забил бы на кофе и пил исключительно грейпфрутовый сок. Пошел бы купил себе какой-нибудь приличный мотор и сделал бы себе стрижку, унисекс в итальянском стиле, не то что сейчас — как греческий мясник. У нас бы были дети. Сопливые говнюки, которые загадили бы нам всю квартиру, обсирались бы по двадцать раз в день и колбасились бы так, как будто это их последняя на земле минута. Все, что захочет Дениз. Я бы и их перевоспитал. Я бы наконец набрался смелости и сел бы на этот электрический стул у зубного и поставил бы на зубы коронки, выбил бы эти ебаные обломки спереди, так что я прекрасно бы выглядел, когда настало бы время познакомиться с ее мамой и папой, я был бы просто красавец — в одной руке розы, в другой — бутылка шерри. Я сделал бы все что угодно ради этой женщины. Создал бы семью и жил бы счастливо за городом, вдали от вас от всех. И если бы вы позвали меня пойти выпить пинту пива, я сказал бы вам — отъебитесь, и положил бы трубку, и вернулся бы к своим любимым лакомствам.

Остальные захохотали. Уилл сказал, что если бы научился обращаться с электрическим стулом, то в первый раз, когда решится попробовать, Дениз получит шок. Дениз все считали красоткой. А еще она встречалась со Слотером, который — так уж вышло — был первосортным ебанатом, парнем, чья ревность не стоила того, чтобы касаться таких ничтожных вещей, как любовь или секс. Им всем известно, какова расстановка сил. Если Слотера не было поблизости, Дениз могла кокетничать с ними сколько угодно. Дразнить этих парней. Зубоскалить и демонстрировать свою грудь.