Копыта стучали все громче. Затем лошадь встала, и через мгновение Семар Дев окутало облако пыли. Храп лошади прозвучал зловеще. Всадник спешился весьма тихо. Шаги приближались.

Кто это? Ребенок? Женщина?

Тень отделилась от тени фургона; Семар Дев повернула голову, разглядывая фигуру, обошедшую повозку и смотрящую на нее.

Нет, это не ребенок и не женщина. Похоже, вообще не человек. Привидение в белой медвежьей шкуре на невозможно широких плечах. За спиной меч из волнистого кремня, с обернутой кожей рукоятью. Она заморгала, стараясь рассмотреть получше — но помешало слепящее солнце за его спиной. Гигант с неслышным шагом? Ночной кошмар, галлюцинация.

Он заговорил, но, вполне очевидно, не с ней.

— Подожди, Ущерб. Поешь попозже. Она еще не умерла.

— Твой Ущерб ест мертвых женщин? — прохрипела Семар. — С кем ты скачешь?

— Не с кем, — отвечал он, — а на ком. — Он подошел еще ближе, склонился над ней. В руках что-то — мех с водой — но она не смогла оторвать взора от его лица. Правильные, суровые черты, изуродованные татуировкой. Разбитое стекло, клеймо беглого раба. — Я видел твой фургон, — продолжал он, говоря на языке местных племен, но со странным акцентом. — Но где же гужевой скот?

— На дне оврага.

Он отдал ей мех и встал, желая посмотреть самому. — Там мертвый мужчина.

— Да, это он. Сломал шею.

— Он тащил фургон? Не удивляюсь, что умер.

Она подтянулась к меху, схватила его горло обеими руками. Вытянула пробку, поднесла сосуд ко рту. Вода, теплая, чудесная. — Видишь два рычага с его стороны? Нажми за них — и фургон двинется. Мое изобретение.

— Это тяжело? Зачем же ты наняла старика?

— Он был потенциальным инвестором. Хотел сам поглядеть, как все работает.

Гигант хмыкнул и еще раз осмотрел ее. — Вначале все шло гладко, — сказала Семар. — Но потом механизм сломался. Сцепление. Мы планировали проехать полдня, но он увлекся, заехал слишком далеко. И умер. Я хотела идти пешком, но сломала ногу.

— Как?

— Пнула колесо. Так что идти не могу.

Он все глазел на нее сверху вниз. Словно волк на хромого барашка. Женщина глотала воду. — Ты решил сделать со мной нехорошее? — спросила она.

— Теблорского воина подвигает на насилие лишь кровяное масло. У меня его нет. Я много лет не брал женщин силой. Ты из Угарата?

— Да.

— Мне нужно въехать в город, купить припасы. Не хочу осложнений.

— Я смогу помочь.

— Мне нужно остаться незамеченным.

— Не уверена, что это возможно.

— Сделай это возможным — и я возьму тебя с собой.

— Ну, так нечестно. Ты же вдвое выше обычного человека. В татуировках. У тебя конь — людоед… если считать, что это конь, а не энкар'ал. И, вроде бы, ты одет в шкуру белого медведя.

Он отвернулся и двинулся в сторону от повозки.

— Ладно! — завопила она поспешно. — Что-нибудь придумаю.

Он снова подошел к ней, взял водяной мех и повесил на плечо. Затем подхватил ее за пояс. Одной рукой. Боль пронизала левую ногу, когда сместилась сломанная ступня. — Семь Псов! Как ты меня несешь, недостойный!

Воин молча оттащил ее к коню. Она увидела, что это не энкар'ал, но и не вполне обычный скакун. Высокий, бледный, тощий, серебристые хвост и грива, красные как кровь глаза. — Встань на здоровую ногу, — сказал он, затем вставил ногу в веревочное стремя и оседлал коня.

Семар Дев со стоном легла на круп, уцепилась за две веревки.