Резак оглянулся через плечо; Сциллара, не желая оканчивать беседу, сделала то же. Баратол стоял на носу, Чаур уселся рядом, у его сапожищ. Искарал Паст и Могора куда-то пропали — наверное, в каюту внизу, обсуждать таинственные ингредиенты для супа. Черный мул исчез несколько дней назад; Резак подозревал, что его вытолкнули за борт, хотя Искарал в ответ на его вопросы только улыбался.

Маппо скрючился на корме, поджав под себя ноги. Он раскачивался и плакал. Он рыдал все утро, и никто не мог понять, что за злосчастная мысль осаждает его.

Резак снова обратил взор к морю. Сциллара с готовностью сделала то же самое и схватилась за трубку.

Дарудж заговорил: — Я вспоминаю. После большого фестиваля в Даруджистане случился еще праздник, в честь посрамления малазанских агентов… на тот момент. Дело было в поместье Коля, перед нашим уходом — о боги, как давно это было…

— Вы уже встретились тогда.

— Да. Была музыка. И Апсалар…танцевала. — Он бросил на нее робкий взгляд. — Она танцевала так красиво, что все смолкли и принялись смотреть. — Резак качал головой. — Я даже вздохнуть не мог, Сциллара…

"Итак, бессмертная любовь.

Ну и пусть".

— Хорошее воспоминание, Резак. Держись за него. Я не танцую, разве что напьюсь или как-то иначе одурею.

— Тебе не хватает прошлых дней, Сциллара?

— Что ты! Сейчас намного веселее.

— Как это?

— Ну, видишь ли, мне теперь всё удается. Всё-всё. Это… вдохновляет.

— Знаешь, Сциллара, я завидую твоему счастью.

Она улыбнулась. Действие простое, но потребовавшее от нее напряжения всех сил и всей воли.

"Ну и пусть".

Резак сказал: — Думаю… думаю, что хочу тебя обнять. Прямо сейчас, Сциллара!

"Не совсем та причина. Но, видишь ли… в нашем Худом проклятом мире нужно брать, что дают. Любую малость".

Три струйки.

Ставшие одной.

Карса Орлонг поднял голову, когда Семар Дев подошла и уселась рядом. Яростные порывы ветра суетливо ерошили волны, те стучали по бокам корабля, неустанно, как будто невидимые духи вознамерились разорвать ладью на части. — Ну, женщина? Почему ты такая возбужденная?

— Случилось нечто. Дай-ка мех, я продрогла до костей.

Он протянул ей медвежью шкуру: — Бери.

— Слава твоему мученичеству, о Карса Орлонг!

— Напрасные слова, — буркнул он. — Я не стану мучеником ни для кого, даже для богов.

— Просто шутка, тупоголовый. Слушай, нечто действительно случилось. Штурм. Вышли сотни эдурских воинов и отряды летерийцев. С чемпионом.

Карса хмыкнул: — На кораблях таких уже уйма.

— Но вернулись с битвы лишь чемпион и его слуга. И еще один летериец. Остальных перерезали.

— Где была эта битва? Мы не встречали других ладей.

— Они пришли через садок. Но главное — я слышала имя чемпиона. Вот почему поспешила к тебе. Пора сматываться с клятого корабля — едва заметим землю за бортом, прыгаем! Ты сказал, я возбуждена? Неправда. Я напугана.

— И кто этот пугающий чемпион?

— Его имя Икарий. Губитель…

— И слуга его — Трелль.

Она нахмурилась:- Нет, граль. Ты знаешь Икария? Ты слышал страшные легенды, окружающие его имя?

— Никаких легенд не знаю, Семар Дев. Но мы однажды сразились с Икарием. Мне помешали его убить.

— Карса…

Но Тоблакай улыбнулся: — Ты порадовала меня, женщина. Я охотно встречусь с ним снова.

Она уставилась на него, пронзая взором сумрак трюма… и промолчала.