— Я абсолютно с вами согласен. Этот человек не может быть вашим отцом. Я не сомневаюсь, будущее докажет, что мы правы. Эта убежденность дает нам нравственное право действовать по нашему усмотрению и разрушить его планы.

— Каким образом представите вы меня донне Гермозе, друг мой?

— Я скажу вам об этом позже, а сейчас мне необходимо рассказать вам историю, которую вам необходимо знать во всех подробностях, чтобы вы, общаясь с доном Педро, не разбередили незаживающую рану в его сердце. Эта страшная и таинственная история приключилась очень давно, я тогда только что родился, но моя бедная матушка так часто рассказывала мне о ней, что все перипетии ее навсегда сохранятся в моей памяти, как будто я присутствовал при этом. Выслушайте же меня внимательно, друг мой. Как знать, может быть, Господь, внушивший мне мысль рассказать вам об этом, позволит вам выяснить тайну.

— Это касается донны Гермозы?

— Косвенно. Донна Гермоза еще не родилась в то время, и отец ее не был хозяином этой асиенды, он купил ее уже потом. А в те времена семейство его жило на востоке. Я должен сообщить вам прежде всего, что дон Педро де Луна не мексиканец и имя, которое он носит, не принадлежит ему, или точнее сказать, он его унаследовал от той ветви его семьи, которая обосновалась в Мексике. Он принял это имя только после тех событий, о которых я собираюсь вам рассказать, когда он поселился здесь, купив Лас-Нориас де Сан-Антонио у своих родственников, постоянно живших в Мехико и лишь изредка наезжавших сюда на несколько дней. Жители Сан-Лукара и других окрестностей, знавшие дона Педро де Луна только по имени, не сомневались, что это он переселился в свое поместье и господин мой не спешил разуверять их в обратном, тем более что по причинам, о которых вы вскоре узнаете, он, покупая асиенду у своих родственников, выговорил себе право и носить их имя. Те, естественно, не нашли в этом ничего предосудительного, и теперь по прошествии более двадцати лет, когда дон Педро, после смерти всех своих родных, сделался главою фамилии, это имя, сначала заимствованное, принадлежит ему по праву и никто не думал оспаривать у него это право.

— Вы невероятно разожгли мое любопытство. Я с нетерпением жду продолжения вашего рассказа.

Молодые люди уселись поудобнее, и дон Эстебан приступил к рассказу, который длился целый день и к закату солнца все еще не был окончен.

Дон Фернандо буквально впился глазами в лицо Эстебана и, затаив дыхание, слушал его рассказ. И по мере того, как перед его мысленным взором разворачивалась картина трагических событий прошлого, душа его наполнялась все более острым чувством гнева.

Теперь мы вместо дона Эстебана поведаем читателю эту печальную и горестную историю.

Дон Гусман де Рибейра

В 1515 году Хуан Диас. де Солис открыл реку де-ла-Плата. Это открытие стоило ему жизни

По словам Герреры, река эта, которой Солис дал свое имя, впоследствии стала называться де-ла-Плата, потому что первое серебро, вывезенное из Америки в Испанию, было найдено на этой реке.

В 1535 году дон Педро де Мендоса, назначенный императором Карлом Пятым генерал-губернатором всех земель, находящихся между рекою де-ла-Плата и Магеллановым проливом, основал на правом берегу реки, напротив устья Уругвая, город, названный сначала Нуэстра Сеньораде Буэнос-Айрес, потом Тринидад-де-Буэнос Айрес, потом просто Буэнос-Айрес. Это имя окончательно закрепилось за ним.

Любопытна и поучительна история этого города, который с первых дней своего существования как будто был отмечен печатью рока.

Из наивного рассказа немецкого авантюриста Ульриха Шмиделя, явившегося одним из основателей Буэнос-Айреса, мы узнаем, до какого отчаянного положения были доведены несчастные завоеватели, вынужденные питаться трупами своих соотечественников, убитых индейцами, пребывающими в убеждении, что эти белые люди, явившиеся в их страну, были никто иные, как духи, и потому подлежали истреблению.