— Почему? — я искренне не понимал, в чем проблема. Ну, попал чувак в прошлое. Это ведь уже — прошлое. Пусть делает, что хочет.

— Потому! — рявкнула вдруг со своего кресла Наталья Никаноровна. — Сказали тебе, нельзя. Чего ты прицепился?! Иди лучше попаданца ищи. Помощничек. Наняли себе дармоеда.

— Отличный план. Насчет поисков. Готов приступить прямо сейчас. Есть только небольшое «но». Вот Настя… — я махнул рукой в сторону блондинки. — Она говорит, что не знает, кто именно Попаданец. Как нам его искать?

— Не нам, а тебе, — снова рявкнула Наталья Никаноровна. Она вдруг стала, мягко говоря, немного раздражена. — Тебе, Павлик, надо его найти среди этих, прости Господи, актеров. А уж потом мы подключимся. Когда придет время отправлять нашего шустрого зайчика-побегайчика домой.

— Вот вы молодцы, конечно! И как я его найду? Что ж мне, бегать по этому Дворцу Культуры, за руки всех хватать и спрашивать, не Попаданец ли он?

— Нет, Павлик, так не надо. Иначе мы замучаемся тебя из психушки вытаскивать. Здесь сейчас из тюрьмы проще выйти, чем от мозгоправов вырваться. Ты думаешь, нам зачем человек был нужен? Именно для этого. Чтоб, так сказать, мог внедриться. И бегать никуда не надо. Ты теперь — директор этого ДК.

Наталья Никанорова закончила свою речь, а затем посмотрела на меня с выражением торжества. Гордо посмотрела. Типа, я сейчас должен был сильно обрадоваться такому повороту событий.

А я, вот ведь неожиданность, совсем не обрадовался. Потому что в данную секунду растворялись в воздухе туманной дымкой мои мечты о погоне, скоростной тачке и блондинке, которая должна мной восхищаться. Как можно восхищаться директором Дворца Культуры? И какая погоня у нас может быть? Ни-ка-кой!

Видимо, по моему лицу стало понятно, я не то, чтоб не впечатлён. Я сильно разочарован. Бабка моментально сделала правильные выводы. Сообразила, что вместо благодарности с моей стороны, получит совершенно другое. Она резко упала головой на грудь, и в секунду захрапела, тщательно выводя рулады. Типа, ее здесь нет.

— Хватит! Я знаю, что Вы не спите! Достаточно этот цирк устраивать. Какой, к черту, директор? Мы не договаривались, что в новой жизни я буду каким-то сраным директором какого-то странного Дворца культуры! Это нечестно!

Наталья Никаноровна громко всхрапнула и почмокала губами. Глаза она не открывала, продолжая косить под спящую.

— Если Вы сейчас же не прекратите притворяться, я начну Вам прямо в ухо петь. А пою я, поверьте, хуже, чем Степан.

— Тьфу, ты… — Наталья Никаноровна сразу перестала заниматься ерундой и даже выпрямилась, глядя на меня с досадой. — Никакого покоя… Самый обычный директор. Он, видишь ли вчера помер. Внезапно. Сердечко тоже подвело.

— Та-а-ак… — я крест-накрест сложил руки на груди, подошёл к бабке и замер напротив, испепеляя ее гневным взглядом. По крайней мере, очень старался, чтоб взгляд был гневным. — Ладно… И как вы это себе представляете? Вчера умер, а сегодня пришел обратно? Сам. Своими ногами. Да меня с порога сразу раскусят. Кто поверит в чудо воскресения? Сами говорите, на дворе 1959 год.

— Не раскусят, Павлик, — Наталья Никаноровна заметно оживилась. Наверное, ее вдохновило, что я перестал возмущаться самим фактом своей дебильной должности и перешел к обсуждению деталей. — Ты, главное, ходи и ругайся. Можешь даже крепкое словцо вставлять в каждое предложение. По сторонам смотри сурово. У Павла Митрофаныча характер был сильно не сахарный. Плохой характер… Да и человек он, прямо скажем, редкостное говно. Поэтому с расспросами никто приставать не будет.