- Кто здесь? Не двигаться! - крикнул он.

Сообразив, что он сейчас будет стрелять, Федор схватил с пола автомат. Увидев, что он вооружен, охранник захлопнул двери, отрезав им пути к отступлению, и стал визгливо кричать в рацию:

- Диспетчер, я пятый! Вторжение в музей. Это те подростки, что украли код запуска ракет. Я узнал их по приметам! Повторяю, вторжение в исторический музей. Это те подростки! Они вооружены! Высылайте группу "Альфа!"

- Смываемся! - крикнул Федор.

Ребята кинулись искать выход, но этот зал был тупиковым.

- Ну всё. Приехали, - уныло сказал Гений.

Не прошло и минуты, как внизу, взвизгнув тормозами, остановилось несколько машин. Из окна было видно, как из машин, пригибаясь, выбегают люди в бронежилетах и бегут к дверям.

- Эх, нас кажется накрыли! Была бы здесь Маменька! - с досадой простонал Егор.

Федор, бледный как мел, но решительный, залег у дверей с автоматом и суетливо готовил запасные рожки, выкладывая их сбоку.

- Я им покажу, как умирают русские! - бормотал он себе под нос.

- Ты что с ума сошел! С нами же девчонка! Хочешь, чтобы нас перестреляли? К тому же спецназовцы тоже русские, они только ничего не знают! - крикнул Егор.

Он выхватил у брата автомат и раньше, чем тот опомнился, выбросил его через стекло. Когда автомат упал на асфальт, прогремело несколько одиночных выстрелов: это альфовские снайперы били по окну. Хорошо, что Егор отскочил еще раньше.

- Прекратить огонь! Они нужны живыми! Выходите с поднятыми руками! раздался с улицы усиленный мегафоном голос.

Дон-Жуан оглядел зал и увидел два оставшихся скафандра. Озарение пришло само собой словно ослепительная вспышка.

- Надевай его, быстро! - крикнул он Кате.

- Зачем? - растерялась девушка.

- Надевай, кому сказал! Ну же! - Дон-Жуан расстегнул молнию и буквально втолкнул Катю в скафандр.

- И что я буду с ним делать?

- Потом скажу! Теперь ты надевай! - подтолкнув оторопевшего Егора, Дон-Жуан бросил ему второй скафандр.

- Почему я, а не ты? - удивился тот.

- Потому что ты полезнее. Надевай, а то сейчас ворвутся! - торопил его Дон-Жуан.

В коридоре уже грохотали шаги и слышались негромкие приказы. "Альфа" занимала позиции для штурма. Вот-вот их дверь должна была рухнуть. Дон-Жуан решительно вытолкнул Гения и Катю на крышу.

- Наденете скафандры и будете прыгать с крыши на крышу. Всё ясно?

- Но мы разобьемся! - сказала Катя.

- Не разобьетесь! В скафандрах пневмоусилители и раздвижные крылья для дельтопланирования!

- А ты? Что будет с тобой! - Катя, схватила Дон-Жуан за руку.

- Не волнуйся? Мы с Федором их отвлечем! Всё равно скафандров больше нет. Бегите, живо! Да что ты застыла, как столб, беги!

- Зачем ты это делаешь? - спросила Катя.

- Затем, что я тебя люблю, глупая! - сказал Дон-Жуан.

Покраснев, он решительно захлопнул за ними люк, а сам бросился в противоположный конец зала, где стояла обращенная дулом к двери пушечка. "Когда альфовцы увидят пушку, они наверняка на несколько секунд растеряются и это даст Кате и Егору дополнительный выигрыш во времени," - думал он.

Пока Гений надевал скафандр, перед Катей всё стояло лицо Дон-Жуана в тот миг, когда он выталкивал её на крышу. Для девушки было ясно, что Дон-Жуан пожертвовал собой ради нее и Егора и сделал это так же просто и красиво, как князь Багрятинский или любой герой из книг. В одну секунду перед ее мысленным взором пронеслись все письма, что писал ей Дон-Жуан, его стихи, все их свидания и вечера, что они просиживали вместе у нее комнате или в квартире его дедушки среди строгих музейных стеллажей.

Говорят, все великие озарения приходят внезапно. Вот и у Кати в сознании вдруг сложилась мозаика из разрозненных чувств и представлений.